Как делаются деньги?

Поразительно, что обсуждения монетарной политики в последнее десятилетие и даже дольше, по большей части почти ничего не сообщили о том, что происходит в финансовой системе и как это сказывается на инфляции и на деловой активности. Хотя раньше внимание было направлено на контроль кредита или денег, дискредитация таргетирования кредитной экспансии или денежных агрегатов в качестве прямого пути к стабильности цен, похоже, привела к тому, что анализ движения средств как внутри агрегата, так и между секторами (то, чем занималась аналитика некоторых центральных банков еще несколько десятилетий назад) практически исчез из виду ‹…› Даже не так давно, в 2006 году, можно было прочесть размышления уважаемых сотрудников центрального банка о проведении монетарной политики, в которых вообще не упоминался тот факт, что финансовая система способна как-то влиять на экономику и наоборот[230]

.

Принятие монетаризма на вооружение центральными банками ведет к режиму монетарной постполитики. Постполитика, согласно Жижеку, – это «режим, самолегитимация которого является насквозь “технократичной”, подающей себя в качестве компетентного администрирования»[231]

. Это определение вполне совпадает с тенденцией образования независимого центрального банка, которая в последние годы так усилилась, что заговорили о «настоящей революции»[232]

. Выходит, что управление запасами денег в суверенном национальном государстве – настолько простая задача, что и беспокоиться нечего о том, чтобы отдать ее на откуп независимым организациям, населенным технократами, чье поведение, в отличие от обыкновенных государственных учреждений, контролируется демократически выбранными лицами лишь в ограниченном объеме. Как только таргетирование (или контроль уровня) инфляции определяется в качестве основной задачи центробанка, ее реализация – всего лишь вопрос технократического управления. В США же задача настолько проста, что с ней справится даже организация, являющаяся частью частной банковской системы.

От кредитных денег к посткредитным

В этой главе я обозначил четыре аспекта трансформации денежной системы после краха Бреттон-Вудса: сложные системы кредитных платежей позволяют банковскому кредиту обращаться в качестве средства платежа без необходимости обменивать его на наличные. Эффективный межбанковский рынок помогает коммерческим банкам производить между собой взаимозачеты платежей при минимальных требованиях к объему денег центробанка и наличности. Дерегулирование банковского сектора снижает требования закона к объему наличных и других ликвидных активов в резервах коммерческих банков. Переход от кредитного рационирования к варьированию учетной ставки в качестве основной цели политики центрального банка устраняет политически обусловленные ограничения на предложение кредитных денег. Я утверждаю, что все эти тенденции свидетельствуют о монетарном парадигматическом сдвиге в сторону режима посткредитных денег. Количественная сторона этого сдвига отражена на графиках 1–4, которые показывают экспоненциальный рост отношения кредитных денег к фидуциарным. Однако это не только количественный, но и качественный сдвиг.