Как делаются деньги?

Этот сценарий вращается вокруг двойного смысла выражения «делать деньги». Изначально производство ста тысяч фальшивых купюр является простым случаем делания денег в значении создания новых денег, которых не существовало прежде. Последующий сбор процентных платежей по этим деньгам является случаем делания денег в значении присвоения доли существующих в мире денег. Смысл сценария в том, что, даже когда вновь созданные фальшивые деньги изъяты из обращения и уничтожены, другая часть настоящих денег остается у Джона на руках. Он смог сделать деньги, делая деньги. Чтобы понять задействованную здесь логику, нам необходимо сделать шаг назад от описанного сценария и взглянуть на третий подход к деньгам: кредитную теорию. Представив сперва теорию, мы снова вернемся к Джону.

Деньги как долг

Кредит, и только кредит, является деньгами[152].

В то время как товарные деньги возникают из порядка реального, а фидуциарные деньги возникают из порядка символического, кредитная теория отталкивается от того, что деньги являются исключительно воображаемым. Деньги – необязательно «вещь», и обмен, осуществляемый при посредничестве денег, не требует физического присутствия денежных объектов. Возможно, самую прямую формулировку этой теории можно найти в работе Альфреда Митчелла-Иннеса. Он представил свою теорию денег в двух статьях, опубликованных в 1913 и 1914 годах.

Как мы увидели, товарная теория склонна объяснять происхождение денег, рассказывая историю о торговцах в бартерной экономике, которым пришла в голову идея использовать один товар как общую меру стоимости, вместо того чтобы менять хлеб на мясо, рыбу на шерсть и так далее. Митчелл-Иннес отвергает эту теорию как миф. Взамен он представляет альтернативное объяснение происхождения денег:

Много веков, сколько именно, мы не знаем, основным инструментом торговли была не монета, и не токен, а бирка ‹…› деревянный брусок, с нанесенными особым образом зарубками, показывающими размер покупки или долга. Имя должника и дата заключения сделки писались по обеим сторонам бруска, который затем расщеплялся посередине, прорезая зарубки пополам, причем имя и дата оказывались на обеих частях. Расщепление оканчивалось на поперечном разрезе, сделанном примерно в трех сантиметрах от основания бруска таким образом, что одна часть была короче другой. Одна часть называлась stock

… [и] отдавалась продавцу или кредитору, а другая, называемая stub или counter-stock

, оставалась у покупателя или должника. Обе половинки представляли из себя, таким образом, исчерпывающую запись кредита и долга, и должник был защищен своей частью от имитаций или подделывания его бирки[153].

Хотя он не дает ссылок на исторические источники в поддержку своего аргумента, его критика неявных антропологических предпосылок, присущих товарной теории денег, впоследствии была подтверждена более поздними исследованиями[154]. У Митчелла-Иннеса аргумент в пользу или против кредитной теории денег не зависит от того, были ли первыми в истории деньгами бирки или золото. Он приводит доводы в пользу того, что даже в исторических обществах, таких как Древняя Греция, где монеты из драгоценных металлов обращались как средства платежа, вес и проба этих монет были так различны, что их внутренняя стоимость не могла служить надежной мерой стоимости[155]. Это означает, что даже в экономиках, где были в обращении золотые, серебряные или бронзовые монеты, эти монеты, по сути, функционировали как ценные токены, а не товары. Стоимость этих монет зависела от их номинального достоинства, юридически определенного тем, кто их выпустил, суверен или государство, а не от их внутренней потребительской стоимости.