Как делаются деньги?

На практике должнику не обязательно приобретать кредиты на тех же людей, которым он должен. Мы все и покупатели и продавцы, так что мы все одновременно и должники и кредиторы друг друга, и благодаря чудесно эффективным механизмам банков, которым мы продаем наши кредиты и которые поэтому становятся расчетными палатами торговли, долги и кредиты всего сообщества централизованы и сопоставлены друг с другом. Поэтому на практике любой обеспеченный кредит оплатит любой долг[165].

Мы уже увидели, как частные расписки начинают функционировать как деньги, когда они отделены от первоначального кредита и начинают хождение в качестве ликвидных средств обмена. С этой точки зрения банки просто способствуют обращению кредитных денег в той мере, в какой они предоставляют практические механизмы, делающие процесс урегулирования долгов более удобным. Я, однако, собираюсь доказать, что функция банков в случае денег не является просто вопросом удобства.

Одно из возражений, предложенных Митчеллом-Иннесом в рамках его отрицания товарной теории, состоит в том, что в древних денежных системах, основанных на монетах из драгоценных металлов, вес и проба этих монет были столь неодинаковыми, что надежность системы никаким образом не могла быть основана на внутренней стоимости их металлического состава. Митчелл-Иннес утверждает, что даже монеты, сделанные из золота, серебра или бронзы, по сути своей – кредитные знаки[166]

. Тем временем похожие возражения можно высказать в отношении его собственной кредитной теории денег. Представьте себе следующий сценарий: торговец Б покупает у фермера А двух овец и таким образом становится ему должен десять крон. Теперь Б подходит к попрошайке В, бедному человеку без каких-либо средств. Б предлагает В простой еды в кредит размером десять крон. И хотя это намного дороже рыночной цены еды, В принимает предложение, поскольку он очень голоден, а денег у него все равно нет. Теперь Б возвращается к А, предлагая кредит В как плату за изначально образовавшийся при покупке овец долг.

Очевидно, подобный сценарий никогда бы не сработал на практике, поскольку А ни за что бы не принял долг В в качестве платы за долг Б, ибо вероятность того, что долг будет выплачен, мизерна, ведь В – попрошайка. В не в той позиции, чтобы с легкостью получить кредит у любого другого агента. Общая проблема, продемонстрированная этим сценарием, заключается в том, что долг зависит от платежеспособности должника.

Митчелл-Иннес, в самом деле, вполне отдает себе в этом отчет, когда замечает:

Стоимость кредита зависит не от существования золота, или серебра, или другой стоимости, за ним стоящей, а исключительно от «состоятельности» должника, и она зависит исключительно от того, наберется ли у него, в свою очередь, достаточно кредитов других людей, чтобы засчитать их в счет своих долгов[167]

.

Он, однако, не прослеживает последствия этого осознания. Как же получится установить надежную систему кредитных денег, если лежащий в ее основе кредит колеблется вместе с состоятельностью изначальных должников? Как возможно, что долг имеет хождение за пределами непосредственных отношений между изначальным должником и кредитором, если оценка долга требует тесного знания финансовых обстоятельств изначального должника? Как возможно, что кто-то сумеет погасить свой долг перед кредитором, переведя кредит такого же номинального размера, имеющийся у третьей стороны, если фактическая стоимость двух долгов различается в зависимости от платежеспособности сторон?