Как это сделано. Темы, приемы, лабиринты сцеплений (сборник статей)

4.3. Далее в сюжете впервые появляются Реликты, символизирующие мысленный Любовный Контакт с Возлюбленной:

И такое волнение овладело им при взгляде на эти шарики, некогда лежавшие на шее той, которой суждено было быть столь любимой и чей смутный образ уже не мог не быть прекрасным, что зарябило в глазах от сердцебиения,

а затем и Литературный Контакт с Соперником Протагониста. Особо примечателен Языковой Контакт — чтение Протагонистом архаичного текста Старинной Книги, а внутри него — еще более старинное и, в свою очередь, нацеленное в прошлое

«изъяснение языка цветов» <…> «Вереск-лед — твоя прелесть запечатлена в моем сердце. Могильница — сладостные воспоминания <…> Полынь — вечная горесть»[260].

На наших глазах Реликт превращается Сувенир, обретаемый Протагонистом. Это довольно обычное превращение (ср. «Ножку мумии»), но здесь оно сопутствует гораздо более важной мутации: Протагонист реалистического рассказа не покушается на буквальный Транзит в прошлое и на Любовный Контакт с древней Возлюбленной, а сосредотачивается взамен на обладании двумя Реликтами/Сувенирами:

— эротическим — бусами с ее шеи (ср. фетишизм в «Волосах»)

— и духовным — книжкой «Грамматика любви» со старосветским стихотворным инскриптом Соперника.

Эти Синекдохические Объекты вызывают у Протагониста ощущение Контакта с Великим Былым (аналогичное финалу «Волос», хотя в ГЛ Протагонист формально не является Рассказчиком):

Он все думал о Лушке, о ее ожерелье, которое оставило в нем чувство сложное, похожее на то, какое испытал он когда-то в одном итальянском городке при взгляде на реликвии одной святой (мысленный Пространственный и Временной Транзит в далекое и священное прошлое). «Вошла она навсегда в мою жизнь!» (Вечность) — подумал он. И, вынув <…> «Грамматику любви», медленно перечитал при свете зари (Вечность) стихи <…> на ее последней странице (Литературность).

Тебе сердца любивших скажут (Любовный Контакт):

«В преданьях (Транзит, Литературность) сладостных живи!»И внукам, правнукам (Живые Мосты) покажутСию Грамматику Любви (Литературность).

4.4.

Несколько слов о том, как сделана постоянно акцентируемая «загадочность» Лушки.

Подобно Возлюбленной из «Волос», героиня ГЛ остается физически абсолютно недосягаемой, хотя, в отличие от Возлюбленной из «Волос» и «Ножки мумии», у нее есть имя собственное, место жительства, социальное положение и семейная принадлежность.

С другой стороны, в отличие от героини Готье и подобно героине Мопассана, Лушка не получает полноценного физического воплощения, мы не видим ее во весь рост, не узнаем ничего о ее фигуре, лице, цвете волос (тут она уступает даже мопассановской владелице волос), у нее нет речей, и нам неизвестны ее мысли и чувства. Она дана сугубо метонимически — через впечатление, произведенное ею на Хвощинского. Единственное свидетельство о ее внешности (говорят, совсем нехороша была собой) — косвенно и неконкретно.

Все это оттеняет Сакральную неисповедимость принадлежащей Великому Былому Лушки — по контрасту с двумя вполне земными, современными конкретными и доступными женскими персонажами бунинского рассказа:

— пошловато соблазнительной аристократкой:

Старик <…> сказал, что дома одна молодая графиня <…> Графиня была в широком розовом капоте, с открытой напудренной грудью; она курила, глубоко затягиваясь, часто поправляла волосы, до плечей обнажая свои тугие и круглые руки; затягиваясь и смеясь, она все сводила разговоры на любовь…

— и развратной простолюдинкой: