Как французы придумали любовь

В детстве Аврора играла в компании крестьянских детей. Она говорила с ними на их языке, помогала им доить коров и коз, делала сыр, научилась народным танцам, ела дикие яблоки и груши, бродила по окрестным лесам и полям. До двенадцати лет она была предоставлена самой себе, никто не руководил и ее чтением. На тринадцатом году Аврора стремительно выросла, у нее появились «признаки переходного возраста», приводившие бабушку в отчаяние: раздражительность, резкие перепады настроения, эмоциональные вспышки, ссоры с домашним учителем. Тогда бабушка решила отправить ее в Париж, в монастырскую школу, где деревенскую девчонку должны были превратить в «девицу на выданье», обучив ее попутно рукоделию и ведению домашнего хозяйства.

В автобиографии «История моей жизни» (Histoire de ma vie) Жорж Санд рисует нам образ активной, деятельной, любопытной тринадцатилетней девочки, которой нелегко было привыкнуть к монастырским порядкам после деревенской вольницы [65] . Но постепенно она освоилась, сблизилась с подругами, стала находить удовольствие в их неспешных беседах и спокойных занятиях. Даже в пятьдесят лет Санд хорошо помнила многих девочек, которых нежно любила. Она писала и о монахинях, заменивших им матерей, в том числе о «жемчужине монастыря» мадам Алисии, которую она очень любила и перед которой преклонялась, и о милой сестре Элен. В этой глубокой привязанности, усиленной отсутствием родителей, можно увидеть прообраз тех дружеских связей, которые возникнут у Жорж Санд в зрелом возрасте.

Говоря о школьных годах Авроры, нельзя не сказать о той перемене, которая с ней произошла. На втором году пребывания в монастыре, находясь в часовне, она почувствовала, как ею овладела вера. На нее снизошло «состояние покойной набожности», которое она берегла на протяжении третьего года школьного обучения. До конца жизни, вопреки своему нетрадиционному образу романистки, неверной жены, курящей женщины, носившей мужскую одежду и исповедовавшей радикальные политические взгляды, она сохранила трогательную веру в Бога.

В шестнадцать лет Аврора Дюпен возвратилась в поместье, и ее жизнь вернулась в прежнее русло. Ее дни были наполнены чтением книг, игрой на клавесине, верховой ездой, дружеской помощью местным жителям и уроками со старым домашним учителем. Так продолжалось вплоть до того дня, когда в 1821 году умерла бабушка. Со смешанным чувством Аврора переехала к матери в Париж. Ее отношения с матерью всегда были чересчур эмоциональными: в детстве она ее боготворила, девушкой ей пришлось столкнуться с особенностями ее характера. Темпераментная, необразованная, непредсказуемая и неорганизованная, мадам Дюпен во всем была противоположностью величавой бабушке Авроры.

До того, как мать Авроры в двадцать один год вышла замуж за двадцатишестилетнего Дюпена, ее звали Софи-Виктория Делаборд. Она принадлежала к demi-mondaines — дамам полусвета, то есть была женщиной с сомнительной репутацией. Такие дамы часто жили на содержании своих любовников. Один из бывших любовников Софии удочерил единоутробную сестру Авроры Каролину. По отцовской линии у Авроры был незаконнорожденный единокровный брат Ипполит Шатирон. Несмотря на все высокомерие бабушки, она тоже была незаконнорожденной дочерью фельдмаршала Мориса де Сакса и его любовницы Авроры де Кёнигсмарк. Аврору Дюпен, которая тоже едва не стала незаконнорожденным ребенком, окружали со всех сторон плоды внебрачной любви. По иронии судьбы, мужчина, за которого она должна была выйти замуж, был внебрачным сыном одного барона, признавшего его и передавшего ему свой титул.

Через девять месяцев после смерти бабушки Аврора вышла замуж за Казимира Дюдевана, блестящего военного с прекрасными манерами и приятной внешностью. Ей было восемнадцать лет, ему – двадцать семь. Первый год после свадьбы прошел для Авроры, получившей статус баронессы, счастливо и закончился рождением сына, которого назвали Морисом. Хотя ее привязанность к Казимиру, видимо, оказалась скоротечной, сына она безумно любила до конца жизни.

Материнские чувства Авроры распространялись не только на собственных детей, но и на ее молодых любовников. Обыкновенно она брала на себя инициативу в созидании любовных отношений и помогала мужчинам состояться и в обществе, и в профессии. У нее были высокие принципы, и не всех ее любовников они устраивали. По общему мнению, она играла роль любовницы и матери всегда, когда мужчина в этом нуждался.

О любовных похождениях Жорж Санд было много написано, немало известно и из ее собственных писем, дневников, автобиографии, дорожных заметок, полуавтобиографических сочинений. Со страниц ее многочисленных биографий на нас смотрит женщина, созданная для любви, женщина, которая сама зарабатывала себе на жизнь писательским трудом, заботливая мать, преданный друг, иногда даже политик, самостоятельно управлявшая своим поместьем. Но нас прежде всего интересуют те события ее жизни, которые свидетельствуют о ее романтической натуре.