Как говорить, чтобы маленькие дети вас слушали. Руководство по выживанию с детьми от 2 до 7 лет

Нам не понадобилось бежать вниз и выискивать в холле красный стул или просить встать кормящую мать, чтобы мы могли переставить стул. Очень важно показать ребенку, что он может справиться с разочарованием, а вы окажете ему поддержку и сочувствие. Когда мы демонстрируем великодушие, принимая чувства другого человека, то тем самым помогаем детям стать более гибкими и взращиваем в них способность справляться с неизбежными препонами на жизненном пути.

Жесткая трава

В прошлую субботу был теплый день – погода для шорт и футболок, и это после суровой зимы! Мы с Эваном отправились в парк. Сидели на траве и ели то, что взяли с собой, но сын никак не хотел оставаться на месте. Он вскакивал и бегал, описывая круги вокруг меня. Я сказала, что ему нужно сесть и поесть, но Эван закричал: «Нет!»

Это было не похоже на него. Что происходит?

Я попыталась представить, что он чувствует, и поняла, что трава, возможно, слишком жесткая для него. Может быть, Эван сидел, словно на наждачной бумаге.

Я сказала:

– Тебе не нравится сидеть на траве!

Эван ответил:

– Да!

О’кей, я разложила для него свой свитер. Сын тут же уселся, очень довольный, и доел все, что осталось. Ему было слишком трудно перенести ощущение, что трава колет голые ножки. Помню, я подумала: «Да уж, все люди разные, настолько, что даже вообразить трудно».

Швы на носках

У Джека было полно носков в ящике, но ему нравились только три пары. Когда я собирала его в школу, всегда разворачивалась битва, если любимые носки были в стирке. Раньше я говорила примерно так: «Не такое уж это большое дело, всего лишь носки», или: «Ничего страшного, если ты наденешь другие носки». Временами это приводило к тому, что он устраивал скандал и не хотел идти в школу. С меня было достаточно!

Когда я услышала, какими чувствительными могут быть ножки маленького ребенка, я подумала, а что, если мой сын действительно чувствует разницу между любимыми носками и остальными парами. Я купила еще одну упаковку тех носков, которые ему нравились. И знаете что? Все неделю у нас не было ни одной драки за носки.

Так продолжалось, пока однажды не пришла няня и не заставила Джека надеть одну из пар, которая ему не нравилась. Я набросилась на нее: «Джек чувствует разницу между этими носками и теми, которые ему нравятся! Вам нужно его слушать!» Потом я поняла, что сердилась на нее за те самые поступки, которые сама совершала в течение многих месяцев. В любом случае, теперь я знала, что чувствует мой сын…

Летний футбол

Я записала Ашера на неделю в спортивный лагерь, но эта неделя оказалась самой жаркой за все лето. Ожидалась температура за 32 градуса. Ашер всегда отказывался носить шорты. Он не переносил, когда ветер обдувал его открытые ноги, и всегда настаивал на плотных штанах-карго. Так что он, естественно, взял свои штаны в спортивный лагерь.

Я предвидела проблемы: женщина, которая встречала и регистрировала детей, будет настаивать, чтобы мой сын надел шорты. Это было бы обоснованно, не будь у Ашера такие чувствительные ноги. И я научила сына ответить так: «У меня гиперчувствительность нижних конечностей».

Когда он так сказал, женщина так и села. И пропустила его без единого протеста. А я почувствовала удовлетворение из-за того, что поручила Ашеру самостоятельно вести переговоры. Теперь он мог рассказывать другим людям о своих ощущениях, и ему не нужна была мама для того, чтобы объяснять и защищать. Это были такие взрослые слова для маленького мальчика!

Экстремальная жвачка

Мой шестилетний сын Эван был очень чувствительным. Мягко говоря, это сомнительное благо! Несколько недель назад он пережил неприятный опыт во время обеда в школе. Один из ребят за его столом предложил товарищам мятную жвачку. Ее запах вызвал у Эвана тошноту, ион не мог закончить обед. После этого случая ему становилось плохо каждый раз, когда он видел кого-то с жвачкой. Даже если рядом с ним кто-то двигал челюстями, будто жевал жвачку, Эван представлял запах и его начинало тошнить.

На прошлой неделе стало еще хуже. Эван съедал пару ложек и отодвигал тарелку, потому что вспоминал о жвачке. Я пыталась говорить, чтобы он просто об этом не думал, но он начинал плакать. Тогда я стала искать детского психиатра.

После семинара на прошлой неделе я постаралась найти время, чтобы разобраться в переживаниях Эвана. Ничего странного, что мысли сами лезут в голову. Нас всех учили не обсуждать некоторые вопросы за обеденным столом. Почему? Потому что даже мысль о некоторых вещах заставляет нас потерять аппетит.

Я начала записывать идеи, как помочь Эвану. Может ли он изменить свои мысли на другие? Может ли он заменить один запах на другой? Может быть, он попробует разные специи и найдет ту, чей запах ему понравится? Потом он сможет мысленно заменить неприятный для него запах мятной жвачки на, скажем, аромат корицы или орегано.

В тот же день за обедом Эван снова не смог есть и заплакал. Я сказала: