Как я был телевизионным камикадзе

Пришлось высказаться и мне. Но тут чуть захмелевшая Раиса Максимовна, положив руку мне на плечо, неожиданно вмешалась в разговор: «Михаил Сергеевич, о чем ты советуешься? Тут сидят в большинстве своем люди, которые уже предали тебя… Разве что отец Пимен да Кравченко остаются на твоей стороне», – съязвила она.

Горбачев резко отреагировал на это неожиданное замечание Раисы Максимовны, одернул ее, и на том обсуждение закончилось. Возникла некоторая неловкость. Кое-как попили чайку и, извинившись, разошлись по своим салонам. А в памяти моей до сих пор стоит эта сцена, где самым откровенным человеком оказалась Раиса Максимовна, нечаянно перенесшая семейные кадровые разговоры в «воздушное пространство». Стало ясно и другое: в семье Горбачевых уже всерьез обсуждалась тема заговора против него и возможного его смещения через пленум ЦК.

По возвращении в Москву накануне пленума ЦК состоялся секретариат ЦК. Обсуждались разные текущие вопросы. Среди них почему-то встал вопрос о развитии библиотечного дела. Отчитывался министр Николай Губенко. Он говорил поначалу скучно, отчитываясь о скучном деле. А потом неожиданно взорвался: «Не пойму, почему в такое горячее политическое лето мы решили заняться библиотеками? Ведь мощные оппозиционные силы стремятся свергнуть существующую власть. Скажу больше: уже готовятся расставить под Москвой столбы, как во время Спартака, где подвесят всех нас – членов ЦК». И он обвел всех в зале руками с явной иронией.

Возникло замешательство. Но в этот момент из приемной выглянула дежурный секретарь и громко объявила: «Михаил Сергеевич просит к телефону Кравченко». Я вышел и взял правительственную трубку.

– Леонид, здравствуй. Ты мне срочно нужен. Хватит штаны протирать на этом пустом заседании.

Мне пришлось покинуть заседание секретариата ЦК и ехать к президенту. Про себя подумал: «Горбачев уже в грош не ставит ЦК».

Тем временем в Верховном Совете СССР взорвалась еще одна «бомба». Депутатская группа «Союз» каким-то образом установила, что тайно еще полгода назад при участии Шеварднадзе и Яковлева удалось договориться с США о передаче им нашего большого морского шельфа. Он начинался от Берингова пролива и простирался на юг на сотни километров. Вопрос бурно обсуждался, но ответа так и не получили: что это – всего лишь намерение или состоявшаяся акция? Прошли годы, но, как утверждают специалисты, эта акция, не оформленная государственными актами, все же осуществилась.

Глава 25

Некоторые штрихи к портрету Горбачева

Придя к власти, Горбачев быстро понял, что телевидение – мощнейший инструмент воздействия на умы и сердца людей. Он не раз потом говорил, насколько сильным, при правильном использовании, может быть влияние телевидения на общественное мнение. Например, если нужно найти упреждающие решения при проведении каких-то непопулярных мер, выступление по телевидению с разъяснением позиции, сути экономических и политических акций давало немалый эффект.

И мы никогда ему не препятствовали в этом. От одного всегда пытались уберечь: его выступления не должны быть затянутыми, превращаться в доклады, а должны передаваться по телевидению в изложении, независимо от того, где и в связи с чем он выступал.

Я вспоминаю один очень трудный случай – а их было немало, – когда нужно было подготовить репортаж с выступлением Горбачева на всесоюзном совещании руководителей крупнейших предприятий страны. Это было двухдневное совещание, организатором выступил Промышленный союз, а открывал его лидер промышленников, небезызвестный Тизяков, ставший потом членом ГКЧП. Участники совещания очень настаивали на присутствии Горбачева, на его выступлении. Звучало много критики в адрес президента, ему пеняли на то, что в стране утрачивается управление, разорваны экономические и хозяйственные связи.

Довольно жестко ставился вопрос о том, что в стране игнорируется главный товаропроизводитель – предприятие. В рыночных условиях, говорили выступавшие, необходимо использовать различные формы собственности, пора кончать с командованием из центра. Госпланы теперь не помогут, нужно побольше предприимчивости, инициативы, доверия к самим предприятиям. Но в условиях, когда расстроились связи, когда границы суверенных республик стали полузакрытыми, когда предприятия стали откровенно срывать поставки только потому, что продукция уходила в другую республику, другую страну, а значит, устанавливались таможенные барьеры в едином когда-то экономическом пространстве, все эти конструктивные идеи встречали массу препятствий.