Как я была принцессой

Сама встреча с прессой стала для меня тяжелым испытанием. От духоты сильно кружилась голова, и комната, полная людьми, плыла перед глазами. К горлу несколько раз подступали рыдания, и я усилием воли пыталась загнать их обратно. Со всех сторон в меня летели вопросы о детях, будущем, реакции правительства и о том, как я себя сейчас чувствую. Я старалась отвечать на все. Я сказала журналистам, что хочу, чтобы дети вернулись домой немедленно, но, если это пока невозможно, мне необходимо хотя бы раз поговорить с ними по телефону. Я должна ободрить Аддина и Шах, должна сказать, как я люблю их. Во время пресс-конференции у меня наконец-то появилась возможность опровергнуть появившиеся в последнее время в прессе слухи о том, что когда-то я сама обманом вывезла своих детей из Малайзии. Бахрин нанял профессиональную команду специалистов по связям с общественностью для того, чтобы через нее общаться со средствами массовой информации и распространять ложь обо мне.

Лилиан несколько дней безуспешно пыталась найти адвоката, который согласился бы представлять нас в Малайзии. Ни один юрист в этой стране не хотел связываться с богатой и могущественной королевской семьей, и я не могу винить их за это. Мы многократно обращались к поверенным Бахрина в Мельбурне с просьбой разрешить мне один-единственный раз поговорить с детьми, но к нашим мольбам остались глухи.

Как могло правительство не вмешаться даже теперь, когда стало известно, что детей вывезли морем из Квинсленда – штата на северо-востоке Австралии? Несмотря на все свои уверения, Федеральная полиция Австралии так и не проинформировала о поисках Береговую охрану и не привлекла ее к участию в них. Береговая охрана позже сообщила, что принимала сигналы бедствия с индонезийского рыбацкого судна под названием «Пеншеробох», которое с неисправным двигателем четыре дня дрейфовало в проливе Торреса, разделяющем Австралию и Индонезию. Более того, Береговая охрана знала об этом судне, когда то еще находилось в австралийских территориальных водах; они даже приступили к операции по спасению, но в последнюю минуту отменили ее. Поймав сигнал бедствия, в котором упоминалось, что на судне находятся двое детей, пограничники выслали ему на помощь свой самолет и катер ВМС «Дуббо», но, когда тот уже приблизился к неуправляемому судну, ему приказали развернуться и возвращаться на базу: «Пеншеробох» отказался от помощи австралийских властей и продолжал по радио на английском языке вызывать индонезийскую военно-морскую базу и лично военного коменданта территории Ириан-Джая (западной части острова Новая Гвинея, принадлежащей Индонезии). Немного позже судно с Бахрином и моими детьми на борту было отбуксировано индонезийским военным катером в порт Мерауке в Ириан-Джая.

Федеральной полиции в конце концов пришлось признаться прессе, что они «забыли» проинформировать о розыске детей Береговую охрану, а заодно и полицию Квинсленда – «досадное упущение», как они сами это назвали.

Как могло австралийское правительство, зная о таком грубом вмешательстве индонезийских военных, по-прежнему утверждать, что похищение Аддина и Шах – это «частное семейное дело»?

Когда я узнала, каким именно способом детей вывезли из страны, мне захотелось собственными руками кастрировать Бахрина. Одному богу известно, что пришлось испытать Аддину и Шах, пока крошечное рыбацкое судно несколько дней дрейфовало с испорченным двигателем в океане. Сам Бахрин не умеет плавать и боится воды – случись что, он не смог бы спасти детей. Аддин – довольно хороший пловец, я недаром постоянно водила его в бассейн, но Шах пугается, когда вода попадает ей в лицо, и поэтому даже не любит мыть волосы. Но Бахрин готов был пожертвовать их жизнями, ради того чтобы отомстить мне!

Примерно в то же время стал известен и еще один факт, который австралийское правительство предпочло не заметить: 20 или 21 июля, в тот самый день, когда индонезийский военный катер буксировал рыбацкое судно в порт Мерауке, в том же Мерауке целая группа государственных чиновников из Австралии была задержана военными, окружена вооруженной охраной и помещена под домашний арест. Совпадение? Австралийское правительство предпочитало считать так.

Постепенно выяснялись все новые факты. Пилот вертолета Колин Фергюсон, житель Мельбурна, временно работавший на той территории Индонезии, что примыкает к Папуа Новая Гвинея, только приехав в отпуск в Австралию, к собственному удивлению узнал, что несколько дней назад летел из Ириан-Джая на Сулавеси в одном самолете с Бахрином и моими детьми. Еще тогда ему показалось странным, что двое детей явно малайской наружности злили своего отца, играя в слова на английском языке с несомненным австралийским акцентом. Детям не разрешали выходить из самолета, когда он несколько раз садился на разных островах, и не разрешали сидеть рядом друг с другом. В кресле рядом с Аддином всю дорогу сидел телохранитель, а Шах занимала место рядом с отцом.