Как я однажды стал поэтом. Сборник стихотворений

Я плыву на железном корыте, качаясь в блестящих волнах, берега по краям видно, сопутствуют облака, их ветер буксирует, раздувая белоснежную парусину, так подгоняет и нас. Капитан кричит из кабины: «Эта колымага ещё многое даст!» А вдали наш причал родимый, в ожидании швартовых кос, клубятся в бирюзе спины дельфинов, а где-то в банкетном зале заплетается тост, но здесь бакланы провозглашают каждый раз на прощание и всматриваются в глубины, где обитает пища их, а мы по поверхности скользим, не окунаясь в их тайны, уходим мимо залежей тоскливых пучин. Играющие бликами глади, в ветру извиваются сарафаном заветной мечты, только вот не подымешь, лишь без устали гляди, да грези. Море слегка качает, пытается убаюкать. Если держишься на плаву, то нет пристанища, есть лишь временный пост, главное вовремя отчалить, оставить покой спящих материков, как с рассветом покидают каюты. Не спят на посту, так напевает ветряный зов и тихо нашёптывают волны. На палубе тоже уютно, в золоте света ручьёв, будто на пляже в объятиях тёплых, сердцу недалёких смуглых песков.

*

10.10.2014

Сегодня медузы, как заблудшие души сбивались у поверхности морской, роями, тучами. Должно быть это умершие люди, что не полностью растворились и лишь плевой прозрачной в мир сей вцепились, так неторопливо обволакивая моря, уходят, останками плоти призрачной исчезают. Эта мембрана, единственная оболочка, что жизнь их составив, позволяет хранить ещё форму, потихоньку размокая, теряют существенность, это похоже на эпическую оргию между плотью и духами, в их слиянии, ещё не ушедшие, но уже мир оставили, в пункт назначения не попав, производят обряд жертвенный, в единую массу срастаются, это их экстатический бал.

*

10.10.2014

Туман насылает на глаза благодать, в непоколебимость окуная и обволакивая её мякотью, позволяет на дно земное упасть, в облаке застыть, в забвение кануть, не вспоминать о вселенских просторах, потеряв звёздную нить, на этой земле некому вечность рассекать, всё позабыто, померкшее марево, словно норы от безбрежности в почве сокрыты, удел подземных захоронений, всю жизнь углубляющихся могил. Что воруют они, у кого свой долг забыли? В этом мире уже давно не должны расцветать цветы. Просто кто-то надеется и всё ещё видит жизни восходящий лик.

*

13.10.2014

Свет разожгли утопающий во мгле.

Где же источник его, где же тайник?

Всё что не видно, уходит в горящем костре,

Как однажды пришедшему дано вымереть.

В скором померкнут просторы,

Когда нечто вырастет, охватит собою их,

Зверь, оставь умершую гниль, отряхнись,

Забудь о мирском покое, тянись ввысь, уходи,

Покой настанет после, когда иссякнут силы и угаснет жизнь.

*

13.10.2014

Осенью пьют вино, сок выбродивших душистых плодов,

Что руками собраны и оставлены в единении с игрой,

Так согреваются зимой, останки лета вкушая, нектара в бутыли отжатого.

Вспенится густотой багряной выходящий дух виноградный,

Лишь подержи над огнём и вкуси сладость его аромата,

Почувствуй, как льётся горячая жидкость по горлу, как вскипает кровь,

Так в плоти смешиваются эссенции разных берегов, в единении жарком,

Они тяготеют друг к другу и плавятся проплывающей между ними рекой,

В ней их смешение, но оба они растворяются,

Их размывает текучестью встреч и расставаний, жизнь проносящей струёй.

*

14.10.2014

Дымятся останки потухших руин,

Чем же были они, что возвышалось над ними?

Я не видел, стопы младенческие шли по останкам ещё тёплой золы,

Кто-то осмеливался думать, что ничего не изменилось, мол, всё так и есть, так всё и было,

Кто-то прикусив щеку кричал о лучшем,

Были и те, что из пепла кирпичи лепили, водою угасшие угли размочив,

Но не было и нету среди них рвения глубинного,

С каким возрождается жар птица, лишь до конца истлев, из плоти дотла прогоревшей, огнём рождённым в ней,

Так стопы младенческие шли, удобрявшись плотью сожжённой своей, в невинном лике остывшем вновь обнажённой зари,

Он идёт неторопливо, он несёт в себе диво, разгорающийся свет жгучим пламенем пышным,

Никто не вздымает руины, ибо никому не под силу, но тот, кто рождён из их гибели, возвысился выше,

Так из обугленного куска засохшего вырывается жизнь, как из старика севшего в последний раз под дерево его молодость говорит,

Как вырывается молния из груди зверя, съевшего ядовитый гриб,

Он является утробой того, что в себе тайком хранит угасающей сердцевиной,

Некто норовит из него выйти и выходит, когда глаза закрывает старик,

Так жар птица из своего же пепла вынашивает собственный восход,

Так солнце выныривает из холодных, прогоревших когда-то пучин.

В чём отличились младенец и старик, в чём они сошлись?

Похоже, нет между ними грани, всё это родник, устье одного истока.

*

18.10.2014

Я раздаю свои патроны, говорю: «Стреляйте».

Только вот они в плоть впиваться не склонны,

Мои обоймы мысли хранят, разума ходы коронные,

Давайте им вне снов бывать, откройте окна, пусть проветрится немного,

Иначе вонь и тухлый смрад витают в сумраке дурманом.

Это незримая отрава, изъян в которой не найти, но всякий, кто ею поражён, не способен видеть,

Он в облаке туманном выхода не ищет, он навечно там поник,