Как я однажды стал поэтом. Сборник стихотворений

Со временем с опытом оттачивается некая семантическая дисциплина, эта дисциплина являет когнитивную натуру, и если дисциплина не критична или строится на локальной необоснованности, уповающей лишь на неких общеизвестный образ исхода событий, то натурой это и не назовёшь, это приверженность информационная, когнитивная ригидность, но не прирождённая творческая импульсивность. Натурализм, это природа во всей её несоизмеримости и деталях.

*

Сон, это сакральное погружение в небытие, ложе, почивальня, святое место, поскольку сон, это самое уязвимое состояние.

*

Друг мой, я исповедую тот принцип, что никто никому ничего не должен, но только потому, что никто никому ничего не должны отроду. Другое дело душевная общность, это большее, это щедрость и благосклонность, возникающая только в объятиях распростёртых доверительных. Остальное же заперто, закрыто в темнице инстинктов и агонических розней.

*

Является из неоткуда и уходит в никуда,

Укор нестерпимый, рокочущий дар,

Жарящей душной порывистой сущностью,

Знать тайну речи, но не высловить,

Расценивать сии срывы с обрыва письмен и жестов,

Как!?

Давайте же их упорядочим смыслами с мыслями,

Стихия неведомая мне, но всем знакомая,

Где же она, где?

Её нет исконно!

Уверен, это разрешимо,

В чём выражается истинность?

В том, что кто-то её вершит, возводит,

Некоторые называют её подлинностью, ввиду неподвластности вещей многих,

Это удел осведомлённости, но не полной,

Поэтому невежество порой приравнивают к божественному истоку,

Не смог это выразить словесно, не смог,

Это слишком длительный процесс,

В жизнь длиною, длиною в бесконечность,

Я извиняюсь, если смутил вас или причинил психические увечья,

Если кривым стрежнем в ровную душу залез,

Порой сложно найти собеседника, можно сказать "невозможно",

Слишком узкие интересы, слишком поверхностно,

Всё пройдёт и это тоже,

Где-то это написано, выковано на наковальнях жизни,

Я буду это видеть, как мне это видно,

И увижу, быть может.

*

Когда с первых слов становится ясным, что речь не содержит сути, в таком случае вывод, не то чтобы сам напрашивается, он даже не возникнет.

*

Тает блаженная нота, ускользает танцующий миг,

Не задержать неотвратимое, пыл попридержи,

Лишь застывшие яда осколки, выпитой до дна любви,

Засахарились, солевыми кристаллами произросли сквозь мир,

Эта битва не на смерть и не за жизнь, скорей за место там где тесно,

Вариантов несколько, и вот основные, лететь или норы рыть,

Кому что ближе к сердцу или к случаю,

Моя серенада падшая участью, что ненароком уместил в просветы всех светил,

Вероятность эквивалентом с бесконечность, не меньше и не больше, но насколько это сложно, коль очевидно,

И не запустелы ножны, если ножи в них тупые, и пороховые залежи немые без искры, вытаскиваю душу волоком к мосту в грядущее,

Если тяжёлая слишком, пусть сгинет в пропасти, в остальном же и так летит,

Судьбоносные росписи не только под Люциферовым договором, они везде и всюду,

И не написано ровным счётом столько, сколь не написано тобой и не написано никем,

Как непробудный сон, как удельный беспредел, не так и не этак, производимое действие, от производного чуда, немыслимо, но происходит и сей момент, происходит,

Выстрадано и собрано, как конструктор невобранный, поскольку постольку, по чуть-чуть, понемногу, не совсем и не только.

*

Вы только взгляните на этот прикованный к вечности взгляд, ранимый подобно плева, проплывающий словно белоснежные облака, незыблемо, нетронуто и нежно, обволакивая смежность меж мирами, меж бездыханным и задыхающимся в муках и блаженстве,

Апофеоз прострации в предвкушении экстазиса, помятостью обмацаной не принявшей форму глины, она сочится влажная и томятся вина непролитые, лишь шероховатостью бумажной вписываются в жизнь, пятнами пронизывающими, без слов наляпанных стихов, лаской размазанных извилин.

*

Меня настигло озарение, ночью, после долгого летнего дня, в моё сознание светом некая сила проникла, словно в бокал белое вино золотистым оттенком искря, плавно края настигнув,

Я нашёл упоение в спокойствии этом и умолк в сим бреду, растворившись в объятиях сна,

Никогда не забуду мгновение щедрое, о великая власть маразма, когнитивный свет, душевная заря.

*

Серая хмурь с синевою и морщинистое море, мельтешащие зады и лица, мимо проплывают, летят,

Ветви дикой маслины лезут в глаза,

Ну где же вы, где, лунная дива, свет вашего золота, может снова во мне утонет, снова утонет может,

Но вечер уходит, жизнь вся уходит, и вы уходите,

Мошкара в холоде ноет, покушаются на кровопролитие комары,

В чём-то мы с ними похожи, все требуют почести, и насекомые, и кровопийцы,

Заслуженные уроки изваянной не всегда заслуженной жизни, дарования дарованной плоти и мысли.

*

Я вижу как ветер размазывает облака, уносит с собой абстрактную небыль конденсата, развеивает лёгким тягучим движением и меня,

Спасительное морское шипение тает песней, словно шампанское, и ему всю жизнь отдавая в него окунусь, волны плоть огибают, держат, колышут сердцебиение на плаву, и никто в этом мире не знает, каково единение это в морском плену,