Как я однажды стал поэтом. Сборник стихотворений

Это касание доброе в душе теперь на долго, словно с рождения глухой впервые песней тронут, голосом нежных мелодий, навеки желанным и навсегда знакомым,

Пой милая, пой, это самое большее, что случилось сегодня, чего всегда хочется вновь, в этом вечность тонет, захлебывается, словно мелочь, словно щебень, словно в душе огонь.

*

Закрываю двери за собой, затягиваю шторы, исключаю все истоки сквозняков, все тленные опоры, здесь тьма, но здесь покой, в нём разжигают звёзды,

Зачерпну в размахе вытянутой рукой, пред тобой расстелю их россыпи, и скажу после: "Иди за мной" и коснутся ноги босые, кожей нежной, грациозной стопой, легко отталкиваясь света, увлекая вечности простор.

*

Во вселенской тишине веет прохладой, сквозь летний зной в полуночи и тьме звучащих дифирамб доносятся аккорды, свет виднеется костров далеких, мельтеша с листвой в лесу глубоком, где утопает танец беглый невиданных существ,

Неизвестно кто там, они спускаются с небес и туда уходят, извиваются пламени плети в огне, растворяются в воздухе, поддавшись неведомой высоте в объятия жаркой тревоги.

*

Твой вой поэтический слышится с самого утра,

Сквозь кров эстетизма просвечивается на ура сущностными порывами,

Отдаю тебе должное владычица стремглавая, забираю своё не прошедши мимо,

Вздыблены паруса ветрами, иссохшая мачта жалостно стонет, скрипит,

Алый рассвет уходящий, цвета губ твоих настоящего, соковитые поспевшие плоды,

Манит, голову кружит, уловкой извлекающей сердцевину души,

Изыди! Так твой вопль раздаётся криком, отпущением чувства вздёргивающего исполненный,

О любви, о любви.

*

Череда ведёт свои подмостки, раз за разом вытесняя суть и всякий смысл,

Последовательность предсказуемости отдаёт на обозрение исход,

Ваши привилегии, вашей суетности, везде инстинктивный прагматизм,

Что под скатертью, что со скоростью, идёт по пути с принципом одним,

Плавно, но без устали сползает к краю пропасти,

Нет свершений? Значит предел непреодолим,

Но и резкие движения, удел расторопности,

Случаются посмертно, случаются и в первый жизненный миг,

Ну, а что между? Страшно должно быть, если этот вопрос возник,

Страшно от того, что нет ответа, что участи не видно,

В чём она родилась, в чём дано ей сникнуть.

Да какая разница? Разницы нет, если истину программирует инстинкт,

Разница есть, если инстинкт обнажён пред истиной.

*

Чарующих глаз сверкали истоки, потаённых, сокрытых,

Заворожила, окутала незримыми нитями,

Бархатный плен её робости невинной,

Нежность цветущей милости, взор похитившей,

Я пленён, но не видно груд темничных,

Бескрайних простор невиданный вылет, сквозь упокой, сквозь томлённый обитель,

Чертоги своей плоти покинув, зовёт утонуть во взмахе крыльев, в потоке небылых порывов.

*

Что ожидают обездоленные? Что они воцаряют собой?

Ни небо, ни море, ни солнца пылающий огонь!

Чего здесь ещё нет? Всё готово!

Лишь не хватает истинной воли, её воплощений, в деяниях всеобъемлющих, непокорных,

Нужны не священники, а пророки,

Нужны не управленцы, а господствующие,

Не люди, а боги,

Своей сущности хозяева, мира грядущего провидцы,

Через порог перешагнут не многие,

Но врата распахнутся, царство грядёт,

Его зарево на изумлённых лицах,

Никому не под силу оглянуться, никому не под силу взор отвернуть,

Всё к нему стремится! Но кто укажет путь?

*

Я это сказал на всякий случай, как всякий случай жизнью предстаёт,

танец ублажающих речей,

шёлк вьющихся волос,

бархат таящих прикосновений,

грация вытачивается страданием и болью,

через сито душевных дыр просеяна,

всё либо слишком просто, либо тяжелее некуда,

золотой середины, похоже, мир давно лишён,

сопутствуй мне вдохновение немеренное,

провоцируй на дерзновение строф,

пусть текут соки муз одиноких,

влагой ссыпающихся рос,

словно с розы лепестков, ароматом ветру навеявших,

словно с ладони кровь, куда макнулись её шипы,

на губах, солоноватым привкусом,

шероховатостью пальцев о нежность алой щеки,

высохли и впитаны мимолётных лишений следы,

мы похитили то, что хотели и видели,

восхитительный миг,

стук рвущегося сердцебиения,

за края вышедшего,

извергнувшись из груди

*

Скобля небесную даль, травы ввысь вьются, беспощадные стопы приминают стремление прикованой жизни,

Почтения лишившись некой творческой мысли, должное исполнили, высшей участи ждут, соучастия ими немыслимого, всевышнего чуда,

Их форма так зыблема, но она повсюду,

Количество – источник качественного отличия, массовость порождает дифференцировку, исток гораздо уже устья, он фактически ничто, всему сопутствует разгон, даже измотанное чувство из всплеска однажды родилось,

Значение имеет лишь вектор нарастания, творческий рост по сути, остальное же не против в бездне утонуть, без следа кануть, словно степь сгорая, рассеивается в ветру.

*

Я всех поэтов умещу в стакан и выпью, осушу до дна благотворный сосуд,

В дребезги и хлам осколки на асфальт рассыплю, некогда читать стихи их, вникать в причуды,

Мне лишь бы быть всё время пьяным, от вина, усталости, любви,

Чтоб светлым похмельным утром рьяно воскликнуть: "Я жив! Я жив!"

И с головою тяжкою, мутной, отблески солнца ловить, до вечернего перламутра, до ночной тишины,