Как я отыскал Ливингстона

У подножия продолговатого откоса, обильно орошенного горными потоками и пенящимися ключами, мы нашли удобное камби, т.е. лагерь с хорошо построенными хижинами, называемое туземцами Симба. Оно находилось на расстоянии двух часов или пяти миль к северо-западу от Унгеренгери. Каменистая почва состоит главным образом из обломков кварца, постоянно наносимого потоками. Неподалеку от этого места росли бамбуки, самый толстый из которых был двух с половиною дюймов в диаметре; «миомбо», очень стройное дерево, с таким же белым стволом как у ясеня; «имбит», с большими, сочными листьями, сходными с листьями «мтамба», перистое дерево сикоморы; «угаца» или тамариск, и «мгунгу», дерево, состоящее из многих широких ветвей с небольшими скученными листьями, и шелково-бумажное дерево.

В виду Симбо-Ками нет ни деревни, ни поселений; все, какие есть, гнездятся в расселинах гор и заселены вазегуггами, склонными к грабежу и убийствам.

24-го утром, перед самым выходом из Симбо, с нами приключилась история, которая причинила мне беспокойство на несколько дней. Бундер-Салам, туземец Малабара, исполнявший у меня обязанность повара, был в пятый раз пойман в похищении моего кушанья. Его собрат и задушевный приятель Абдул-Кадер, подповар и портной, и мальчик араб Селим донесли и показали на него; приняв во внимание четыре безнаказанные попытки, на этот раз приказано было дать виновному двенадцать ударов плетью. Удары даны были по одежде и потому не были очень сильны, и как раз соответствовали его проступку; более строгим наказанием было приказание оставить вместе с ослом и пожитками наш лагерь, с объявлением, что я не в состоянии более терпеть такого неисправимого вора. Я никак не рассчитывал, чтобы он действительно исполнил мое приказание и отдал бы себя в руки первому попавшемуся жадному мгензи; я рассчитывал на эту угрозу только как на средство, которое поможет отучить его от этих дурных наклонностей. Но повар принял это совершенно серьезно и, освободившись, бежал из лагеря в горы, оставив осла, шляпу и все свои пожитки. Бомбай и Абдул-Кадер тщетно звали его, надрывая себе легкие. Бундер-Салам не вернулся; в виду возможности его возвращения, мы перед выходом в поход привязали к дереву его осла вместе с вещами.

Длинная, широкая долина, видневшаяся еще с возвышенностей, разделявшая Унгеренгери от Симбо, лежала теперь перед нами. Как мы увидим сейчас, она оставила по себе самое тягостное впечатление. Начиная у Симбо, она оканчивалась в Регеннеко, у подножия гор Узагары, на расстоянии шести переходов. В начале сильно волнистая, она покрыта была молодыми лесами бамбука, росшего преимущественно по берегам источников, веерообразными невысокими пальмами и мгунгу. Эти холмы, несколько далее, прорезывались рытвинами, наполненными водою, которая утучняла росший по бокам тростник, а с этого места расстилались уже обширные степи, покрытые высокою травою, монотонный вид которых приятно разнообразился там и сям одиноко стоящими деревьями. В этой обширной дикой степи мы встретили всего лишь одну деревню Вавечугга. Дичь из лесов, изобилующих ею, олени, антилопы, зебры, прилетали и прибегали за кормом в открытые степи. Ночью раздавались чудовищные стоны гиены, которая рыскала за добычей, нападая на сонных животных и людей.

Липкая грязь саванн делала путешествие крайне трудным; прилипая к ногам, она была невыносима как для людей, так и для животных. Десятимильный переход потребовал у нас десяти часов времени; это обстоятельство принудило нас раскинуть в этой глуши лагерь и построить новое комби; нашему примеру последовало потом до полудюжины других караванов.