Как я пишу. На творческой кухне автора детских книг

Эмоции – вот их я бы сделала первым пунктом плана. Чувства персонажа – это то, на чём я сосредотачиваюсь больше всего, когда придумываю свои истории. Мысленно «загружаю» в себя персонажа и на время становлюсь то старшеклассницей Машей, решившей пойти поработать; то няней её ученицы, Розой Васильевной, у которой Маша вызывает только насмешку; то бабушкой-боксёром Женей; то девочкой Лизой – её травят одноклассники, и она лишилась папиной поддержки. В общем, я становлюсь своими героями, и в эту секунду меня интересует не внешность и не умозаключения, которые они хотят мне передать, а их эмоции. Что они чувствуют? Как поступят?

А самое главное – прокатить героев на лифте эмоций. Это обозначение, которое я придумала, размышляя о том, какие персонажи мне нравятся больше всего и что способствует моей симпатии. Сначала мне виделся поезд эмоций, но потом я поняла, что лифт

 – более точная метафора. Поясню это на примере.

Представьте себе, что вы пришли в поликлинику, сдали пальто в гардероб, а потом потеряли номерок и гардеробщица наотрез отказалась выдать вам ваши вещи, потребовав, чтобы вы дождались вечера, пока разберут остальную одежду. Вы час спорите, ругаетесь, требуете начальство, которое, разумеется, отсутствует, в изнеможении падаете в кресло и теряете весь день (как уйти без пальто?), питаясь батончиками и растворимым кофе из автомата, листая френд-ленту в «Фейсбуке» до тех пор, пока у телефона не садится батарейка. Вечером, получив наконец пальто, вы возвращаетесь в препаршивом настроении домой и строчите историю о мерзкой гардеробщице, мстительно припомнив ей и носок цвета детской неожиданности, который она вяжет, и сплетни о жизни звёзд эстрады с охранником, и бородавку на носу (даже добавите к ней редкие волоски на подбородке), и, конечно, в красках опишете жесткость по отношению к вам. Приглянётся ли такой образ читателю, поверят ли в него? Думаю, да. Вы наверняка вставите ещё пару характерных выражений («Ну что вы мущщина-а-а! Вас много – я одна-а-а!»), и портрет будет завершён. Яркий, крепкий образ, который будет ловко выстреливать всякий раз, когда появляется в тексте. Проблема этого образа только в одном: он статичен. Если представить себе внутренний мир героя как прекрасное многоэтажное здание, то о том, каким мы видим пока этого персонажа, можно сказать, что он застрял на одном этаже. Чтобы сделать историю глубже и привлекательнее, нужно посадить персонажа в лифт эмоций. Как это сделать?

Вернитесь к гардеробщице. Сядьте в то самое кресло, где провели томительный день, и понаблюдайте за ней. В конце концов вы обязательно увидите, что она выскакивает из-за стойки, чтобы поймать младенца, едва не выпавшего у юной мамы из рюкзака-кенгуру, или помогает пожилому мужчине донести до кресла его вещи, а может, даже гладит по голове пятилетку, которая горестно плачет в коридоре в ожидании прививки. Так или иначе, в характере обнаружится хоть что-то хорошее. Пусть это будет маленький жест: например, она с мечтательным видом поливает засохший фикус. Человек не может жить без любви. Что-то обязательно выявится, главное – внимательно наблюдать. Зафиксируйте это в своём тексте. Таким образом вы поднимаете героя на лифте эмоций всё выше и выше, и следить за ним становится гораздо увлекательнее.

Когда вы нарисовали словесную карикатуру на гардеробщицу, вы привлекли внимание читателя и расположили его к себе (такие яркие образы, как правило, вызывают доверие). Как только вы отправили образ вверх на лифте эмоций (то есть позволили персонажу проявить не только дурные качества, но и положительные), у читателя появляется возможность сопоставить этот образ с самим собой. Ведь мы все о себе хорошего мнения. «Да, – с теплотой согласится читатель, – и я люблю поливать засохшие фикусы…»

Очень важно на этом этапе обойтись без наставительного тона. Не объясняйте с суровым видом: вот какая хорошая гардеробщица. Рисуйте словами образ. А что из этого образа, как из мешка с подарками, вытащит читатель, уже его дело. Может, поливание фикуса вызовет в нём подозрение («А не прячет ли она в горшке потерянные номерки?») или, наоборот, окажется для читателя мощной метафорой («И вот так всю жизнь… Поливаю-поливаю… И вижу, что всё давно засохло…»). Мы не можем угадать, как отзовутся в душе читателя наши образы. Да и не нужно этого делать. Надо вложить в образ что-то своё и отправить миру, как бумажного журавлика.

Итак, наша гардеробщица прокатилась до верхних этажей на лифте эмоций. Теперь самое время отправить её вниз.