Как я родилась (СИ)

И тут началось. За прошедшие девять лет в подъезде, конечно, сделали ремонт, и, думаю, неоднократно. Горел свет на когда-то темных лестничных пролетах, матерные надписи на стенах давно были замазаны, в некоторых квартирах были поменяны и двери. Но что-то осталось. Что-то, что навалилось на меня огромной тяжестью воспоминаний, не давая дышать. Я нажал кнопку вызова, и лифт загудел, спускаясь вниз. И даже этот звук, одинаковый, казалось бы, для всех домов, всколыхнул во мне целую бурю чувств. Только сейчас, впервые за неделю, я почувствовал, что вернулся домой. Почувствовал так остро, что в глазах защипало.

Я вышел на седьмом этаже. Здесь тоже все изменилось: двери, таблички с номерами квартир, цвет краски на стенах. Но сердце готово было выпрыгнуть из груди. Я был дома. Впервые за долгие девять лет, сейчас казавшиеся совсем неважными, я был действительно дома. И от этого стало еще страшнее. Если Криска не примет меня, прогонит, выставит на улицу под колючие ледяные капли, я потеряю этот дом снова. Теперь уже навсегда.

Еще десять минут я стоял, тупо уставившись на дверь, за которой было то, чего мне так не хватало столько лет, то, что я мог иметь, не прилагая не малейших усилий, и от чего так просто отказался когда-то: тепло домашнего уюта и забота любимой женщины. Из соседней квартиры вышел парень лет семнадцати. Он мельком взглянул на меня, прошел к лифту, но тут же вернулся.

— Кир? — прищурившись и всматриваясь в мое лицо спросил он.

— Да, извини, мы знакомы? — тупо спросил я.

— Да ты что! Я же Виталик, сын Паши и Кати! Ты сидел со мной в детстве, в карты играть учил! Ну ты даешь!

Парень ошарашенно разглядывал меня, словно я был музейным экспонатом, ископаемым из прошлого. А я только и смог выдавить:

— Виталик! Ты так вырос!..

Парень засмеялся и стал похож на того несносного мальчишку, сводившего меня с ума когда-то. Катя и Паша — соседи Кристины — часто просили нас присмотреть за их ребенком. Кристина не могла, потому что всегда или училась или работала. У меня же времени было гораздо больше.

— Ну ты даешь, Кир! А что ты здесь делаешь?

— Я… Ну решил вот… Кристина…

— Ты ее с тех пор и не видел, да? — спросил Виталик.

— Нет, — признался я.

— Знаешь о ней что-нибудь?

— Так, кое-что…

— Понятно! Ну удачи тебе!

— А что мне надо знать?

— Не знаю. Что-то надо, девять лет прошло все-таки. Все изменилось. Крис тут сначала с катушек немного слетела. Потом куда-то свалила, квартиру сдавала. А года через полтора, может, два, вернулась. Изменилась очень. Но я подробностей не знаю. Она к маман моей заходит иногда, но я их разговоры не слушаю. Мужик у нее есть.

— Хороший мужик-то? — спросил я снова.

Паренек окинул меня слегка пренебрежительным взглядом и сказал с кривой усмешкой:

— Ну получше тебя! Не злись, Кир. Я побежал!

Насмешливый, но беззлобный тон этого мальчишки еще больше поколебал мою и без того весьма слабую уверенность в правильности моего поступка. “Крис тут сначала с катушек немного слетела…” И Саша говорил что-то о том, что у нее был нервный срыв… Неужели мой отъезд так сильно надломил ее? Неужели моя Криска не справилась? Я не мог в это поверить. Крис могла справиться с чем угодно. ””Черт!” — выругался я и ударил кулаком в стену. Руку пронзила острая боль.

Нужно было принимать решение. Вернее, решение было принято. Пути назад быть не могло: Виталик видел меня, поэтому Кристина все равно узнает, что я в Харькове, что был здесь. Но я продолжал стоять, будучи не в силах нажать на звонок.

***

Октябрь, 2003.

Кристина все еще улыбалась, когда за Сашей закрылась дверь. Эта улыбка как-будто приклеилась к ее лицу. Но как только девушка осталась наедине со Славиком, она обессиленно прислонилась к стене и медленно стала сползать на пол. Улыбка превратилась в гримасу мучительной боли, и она тихонько заскулила, сидя на полу. Славик был готов к этому: именно такого он и ожидал. Подскочив к подруге, он обнял ее за плечи и протянул полный стакан коньяка. Кристина поморщилась, но Славик, гладя ее по голове, приговаривал:

— Ну-ну, Кристиночка, милая, выпей…

— Я не хочу…

— Я знаю. Солнышко мое, выпей, как лекарство. Зажми носик и выпей, сколько сможешь.

Кристина сделала два больших глотка, скривилась и замотала головой. Но коньяк сделал свое дело: уже через пять минут девушка успокоилась. Правда она все еще сидела на полу, но уже не скулила, а только смотрела пустыми глазами куда-то в черноту за окном. Славик обрадовался: он ожидал как-минимум легкой истерики с битьем посуды и бытовой техники, но Кристина совсем затихла и даже начала дремать. Боясь снова ее потревожить, он бережно отнес девушку на кровать, помог раздеться и заботливо накрыл пледом.