Как я съел асфальт

А потом прошел пустым коридором. Удивился, что снова никого не встретил, а потом подумал, что перерыв и ничего удивительного в том, что все ушли на перерыв. Саша ощутил, что тоже готов взять перерыв, тайм-аут, но не для того, чтобы перекусить, а для того, чтобы отдохнуть. Отдохнуть от всего, и прежде всего от себя и своих сложных и странных мыслей. Сейчас Саша особенно остро не любил свои мысли, он не любил даже то, как он думает эти мысли. А еще больше он не любил то, чем он думал мысли.

Саша как-то уж совсем отрешенно прошел в туалет. С самыми отрешенными намерениями он расположился у писсуара. Чувствовал, что обязательно должен был освободиться от этого груза, освободиться от ненужного и даже лишнего. Освободиться, от того, что давило на него и нависало над ним темным пятном.

И Саша сделал это. Точнее, он почувствовал, что делает это. Он долго не мог попасть в заранее намеченное место, но его это не волновало. Он удивился, что его это не волнует, а потом подумал как-то особенно отрешенно: «Да и хрен с ним!» Саша отчетливо понял, что теперь это не главное. Попасть в цель – это не главное. Главное – это освобождение. Освобождение от накопленного негатива. И Саша чувствовал в себе это горячее желание отрешиться от лишнего. И лишнее исходило из него. А Саша знал это и понял, что это правильно.

Потом Саша просто стоял. Он ничего не делал, просто стоял. Стоял и смотрел на негатив, покинувший его. Стоял и думал, думал, что он держал в руках удачу. Он хотел ухватиться за кончик удачи, потрогать ее на ощупь, но не мог. Не до того ему было сейчас. Мысли снова взяли власть над его уставшим и даже утомленным мыслями мозгом.

Саша умыл руки, точнее, лицо, а потом и руки. Он посмотрел на себя невидящим взглядом. Посмотрел в зеркало, висевшее перед ним. Посмотрел и не увидел себя. Точнее, увидел некий призрачный образ старого, излишне серьезного, но совершенно незнакомого молодого человека. «Что это? – роились мысли. – Шизофрения?» С горькой усмешкой Саша произнес это слово вслух: «Шизофрения!» Произнес и замолчал.

А потом посмотрел в зеркало и вспомнил. Саша вспомнил, что в его детстве в родительской квартире было трюмо. Две половинки этого зеркала поворачивались, и, когда они находились одна напротив другой, можно было заглянуть в бесконечность. А это была именно бесконечность. Насколько хватало взгляда, перед Сашей разворачивалось бесчисленное количество копий отражений этих зеркал. И себя он видел бесчисленное множество. Только там, как с одной стороны, так и с другой, было темно. В самом конце там было темно. Саша боялся, но тщетно пытался разглядеть, что там в конце. Он светил фонариком, но свет, отраженный от тысяч зеркал, слепил глаза. И Саше не было видно чего-то важного.

Сейчас, вспоминая свои детские страхи и неуемное любопытство, он также стал между двух зеркал, расположенных напротив друг друга. Он посмотрел, заглянул в бесконечность, он вглядывался туда, как в детстве, но не находил чего-то очень важного. Саша не видел себя…

Когда-то очень давно… Это теперь кажется, что давно, а на самом деле это было всего два года назад. Так вот два года назад Саша влюбился. Влюбился сильно. Безумно и безрассудно влюбился. А может, даже и бездумно. Он тогда только вписался в этот туалетный бизнес, только все у него стало идти в гору. И тут случилось…

Сашу пригласили на торжественный прием в мэрию. Он тогда оделся, хорошо оделся, правильно. Саша тщательно подобрал пиджак к цвету носков, а шнурки на туфлях замечательно гармонировали с носовым платком. И отправился на прием.

Прием оказался достаточно скучным мероприятием. Саша вспомнил свою первую лекцию в институте, лишенную элементарных красок. Красок живого юмора и доверительных бесед, которые ведутся после третьего тоста. Ничего этого не было, а было скучно, точнее, уныло, даже как-то по-особому невесело. А еще Саше сделалось грустно. Он не знал, куда себя деть, и просто смотрел на множество правильно одетых людей. Смотрел на приглашенных и развлекал себя тем, что наблюдал за их походками.