Как я теперь живу

А мы с Пайпер не можем отделаться от одной мысли. Сперва нас было пятеро плюс Джет, Джин и Динь, потом стало трое, считая Джета, а теперь нас Только Двое.

Если вы не были на войне и не можете себе представить, когда человек привыкает к потере тех, кого любит и без кого жить не может, я вам отвечу. Сразу.

22

Немножко странно спать в амбаре, полном солдатни. Совсем не так спокойно и надежно, как может показаться, хотя оружия вроде хватает. Вдруг Плохие Парни захотят узнать, где ночуют Хорошие Парни, да и нападут на нас. Ну тут уж ничего не поделаешь.

У нас с Пайпер свой уголок под навесом, так кажется безопаснее. Два одеяла, свернутая одежка вместо подушки. Мне приходит в голову, что пора глянуть, как там миссис Макавой и Альби, все ли у них в порядке, не мерзнут ли они. Да, не мерзнут, нет, до порядка далеко. Сажусь поговорить с миссис М., но разговора не получается — она совершенно слетела с катушек, а я что ни скажу — выходит полная ерунда.

Долго я не высидела — вдруг ее безумие заразно. Пробормотала какие-то дурацкие слова и полезла обратно на сеновал.

Мы с Пайпер лежим в обнимку под одеялом, вокруг шумно и людно. Солдаты готовят еду, чистят оружие, перекидываются шуточками, которые я тут повторять не стану. Наконец потушили керосиновые лампы и угомонились, спят солдаты посменно, меняясь каждые несколько часов. Не лучшая моя ночка, но мы уже привыкли к странностям — так что и не худшая.

Утром Баз, один солдат, который доил коров на ферме, приносит нам немножко овсянки с молоком и две чашки чая. Мы благодарны по гроб жизни, а он ради Пайпер на все готов, садится рядом с нами и, пока мы едим, рассказывает новости — Все, Что Знает.

Он рассказывает, что после убийства майора Мака и Джо в окрестностях то и дело вспыхивают перестрелки, хотя все надеялись этого избежать. Врагу не верилось, что мы начнем сражаться, — иначе нашей армии не разрешили бы делать то, что она делала последние три месяца.

Но теперь равновесие нарушено. Местная деревенщина палит по танкам из дробовиков. Танкам ничего не делается, а эти горячие головы гибнут один за другим.

Баз — башковитый парень, он старается нас рассмешить и подбодрить, говорит, чтобы мы не беспокоились, откопали бы себе какого-нибудь чтива — все равно здесь больше делать нечего. Обещает заглянуть вечером, после патрулирования.

Он возвращается, а Пайпер нет — помогает повару. Пора рассказать Базу про мой план — найти братьев Пайпер. Заставляю его поклясться, что он никому не скажет. Баз ужасно беспокоится, как мы пойдем одни. Ну, хотя бы не говорит, что я сбрендила.

Я его спрашиваю — как он считает, вдруг Айзек, Эдмунд и Осберт еще вместе? Он плечами пожимает, мол, везде сейчас неразбериха, но как знать. Смотрит на меня внимательно, словно мысли читает. Безопасных мест больше нет, говорит, с одной стороны, здесь вам лучше, а с другой стороны…

Он медлит, делает вид, что прислушивается к шуму в амбаре.

…если останетесь одни, держитесь подальше от дорог, может, не попадете в переделку. Главное, никому не лезьте на глаза, если не знаете наверняка, кто это. Все устали, все на пределе, и Враги тоже. Совсем отчаялись, понимают, что мало у них надежды вернуться домой.

Он опять замолкает.

На этот раз потому, что видит — Пайпер возвращается из кухонного угла и несет немного супа. Она ласково улыбается Базу, устраивается рядом с ним на соломе, притулившись как кошка, и принимается за ужин.

Невозможно не заметить — война порождает страннейшие союзы. Баз счастлив просто сидеть рядом с Пайпер, война там или не война. Может, он в жизни не был так счастлив, и оставьте ваши грязные мысли при себе. После стольких месяцев, когда вокруг одни здоровые, вонючие, страдающие отрыжкой, пускающие газы мужики, просто посидеть рядом с Пайпер уже счастье. Хочется только одного — умереть за ее огромные глаза и чистую душу. Я такого впечатления на людей не произвожу, но сразу две святые — это уж слишком.

Ночью Баз перетаскивает свой спальник поближе к нам. Я засыпаю, просыпаюсь через пару часов, а он все сидит, не спит — сторожит нас. Поглядывает по сторонам — нет ли какой опасности. Прямо как Джет.

23

Почти неделю тусуемся с кучей вояк из Территориальной Армии. Пайпер совсем ушла в себя, даже больше, чем обычно, а для меня это — еще одна глава моей чрезвычайно сюрной Обыденной Жизни. Я почти всегда спокойна и невозмутима — похоже, меня уже ничем не проймешь.

Если не считать миссис Макавой, мы тут — единственные существа женского пола. Все сто с лишним мужиков смотрят на нас как на Царицу Савскую с Царевной Савской в придачу. Приносят еду, приходят поболтать или перекинуться в картишки. Мы для них талисманы, священные реликвии. А на самом деле мы — две неумытые девчонки, сидим в грязной казарме без окон и ждем, когда война до нас доберется.