Как Якир развалил армию. Вредительство или халатность

13 апреля 1938 года обвиняемому Трахтенбергу было предъявлено обвинение по статье 54, части 1Б. 7.8,11. Следствие закончено и дело направлено в Военную коллегию Верховного суда СССР.

17 октября 1938 года он был представлен на выездное заседание ВК ВС СССР. Председатель А. М. Орлов, члены — Галенко, Климин при секретаре Кудрявцеве.

Заседание началось в 23.10.

Подсудимый отводов составу суда не давал, ходатайств не делал, сообщил, что свои показания на следствии подтверждает полностью, виновным себя признает, в антисоветскую организацию он был вовлечен Булгаковым в конце 1935 года.

Больше ничем не дополнил. Ему предоставлено последнее слово, в котором он просит снисхождения.

Заседание закрыто в 23.25.

Вынесен приговор — ВМН.

Поскольку присутствовала восьмая часть статьи, то по закону от 1 декабря 1934 года приговор приводится в исполнение немедленно.

О чем есть справка о приведении приговора в исполнение (лист дела 128).

В 1940 году жена Трахтенберга Рива Бенционовна обращалась в Прокуратуру СССР с просьбой пересмотреть дело.

Помощник военного прокурора ХВО Худопин, изучив дело, отказал в пересмотре дела, поскольку вина подсудимого в деле доказана полностью.

В 1967 году был подан протест прокурора в Военную Коллегию Верховного суда СССР в связи с вновь открывшимися обстоятельствами (вновь открывшимися были те обстоятельства, что лица, упомянутые в деле как участники заговора, ныне реабилитированы).

И Военная Коллегия ВС СССР 27 августа 1967 года на своем заседании рассмотрела дело Трахтенберга и вынесла определение № 44-0563/47.

В нем сказано, что бывший начальник военсклада Булгаков, давший показания о вовлечении Трахтенберга в заговор, осужден необоснованно и реабилитирован.

Другие, упомянутые в деле, а именно Массалов, Дробленов, Фостий, Ходосько. Кузьмин реабилитированы, а Мирный и Бондаренко к уголовной ответственности не привлекались. Они же на допросах в 1967 году охарактеризовали его положительно, отрицали, что он предлагал им вступить в антисоветскую организацию и о существовании такой на складе ничего не знают.

Бывшие сотрудники НКВД по Полтавской области Борин и Куликовский, принимавшие участие в расследовании этого дела, впоследствии были осуждены за фальсификацию дел.

Руководствуясь этим, Военная Коллегия по вновь открывшимся обстоятельствам приговор отменила и реабилитировала Трахтенберга.

Примечания авторов

Авторы не являются юристами, поэтому допускают, что Военная Коллегия ВС не должна или не может переквалифицировать дело с одной статьи на другую, а оттого она не должна вдаваться в подробности, существовали ли опасные нарушения техники безопасности на складе, а также факты нанесения ущерба обороноспособности страны.

Вызывает вопросы другое. В своих показаниях Трахтенберг сообщает, что Мирный и Бондаренко не вовлекались им в организацию, они только выполняли его указания без указания, для чего это надо. Поэтому спрашивать их о том, вовлекал ли их Трахтенберг в организацию можно, скажем, в качестве проверки, но опираться на это как реабилитирующий признак не очень логично.

Далее Трахтенберг показывает, что с целью их использования делал им много хорошего, в том числе при переводе из вольнонаемных в кадры. По каким причинам он это делал-неважно, но ждать, что эти люди дадут на него отрицательную информацию также нелогично.

Теперь про фальсифицировавших это сотрудников НКВД.

Борин действительно осужден за это перед войной.

С Куликовским сложнее. Из многочисленных Куликовских подходит только Абрам Яковлевич 1903 года рождения, с 1936 года трудившийся в Харьковской области и имевший спецзвание старшего лейтенанта госбезопасности. В деле есть бумаги за подписью Куликовского, где он назван старшим лейтенантам госбезопасности и зам начальником 5 отдела Полтавского областного управления НКВД.

Но… об осуждении Куликовского, который Абрам Яковлевич, нет никаких данных. Он в 1940 году увольнялся в запас по ст. 37, но потом был снова взят в кадры, работал минимум до 1946 года, награжден орденами Ленина и Красного Знамени за выслугу лет. По статье 37 можно было быть уволенным и по служебному несоответствию, но было ли это в данном случае — неизвестно.

К тому же участие Куликовского в судьбе Трахтенберга минимально — он подписывал документы, регламентирующие начало следствия и арест того по подозрению в антисоветской деятельности. Следствие шло в городе Кременчуге. Потом, возможно, он мог в порядке надзора ознакомиться с делом, но следов этого в деле нет.

Борин, как начальник Кременчугского городского отдела НКВД, оставил свой след тоже только в начальных документах — заведение дела, арест и пр. Возможно, потом он также был ознакомлен с уже законченным делом. Так принято, но нет данных, делал ли он это — в деле отсутствует бумага с его подписью, поэтому авторы не могут уверено говорить про это.