Как хороший человек становится негодяем. Эксперименты о механизмах подчинения. Индивид в сетях общества

Открытая социальная критика существенно повысила конформность и в Норвегии, и во Франции. Во Франции испытуемые теперь соглашались с большинством в 59% информативных попыток. В Норвегии доля возросла до 75%. Однако еще удивительнее оказались реакции испытуемых в обеих странах. В Норвегии испытуемые воспринимали критику бесстрастно. Зато во Франции более половины испытуемых в отместку отпускали язвительные замечания. Два студента-француза, один из района Вогезских гор, другой из департамента Эр и Луар, так разъярились, что обрушили на задир потоки нецензурной брани.

Даже когда мы объяснили в ходе беседы после эксперимента, что всю процедуру записали на пленку, многие испытуемые нам не поверили. Они не понимали, как нам удалось вставлять реплики настолько правдоподобно, ведь мы не могли предсказать, как они ответят в каждый конкретный момент. Для этого мы применяли два магнитофона. Один проигрывал стандартную запись с гудками и ответами группы и с «пробелами» для реплик испытуемого; на другой были только «критические замечания» участников группы. Магнитофонами можно было управлять независимо, так что мы могли вставлять замечания всякий раз, когда это было уместно благодаря ответам испытуемого. Замечания следовали непосредственно за независимыми ответами испытуемого, так что возникало впечатление спонтанности.

Затем мы разработали еще одну серию экспериментов, которые помогли истолковать первые результаты. Например, многие испытуемые-норвежцы подводили под свои действия рациональную базу и утверждали на беседе после эксперимента, что соглашались с остальными, поскольку сомневались в своей правоте, и если бы у них была возможность развеять сомнения, они вели бы себя более независимо. Поэтому был проведен эксперимент с целью эту гипотезу. Испытуемому давали возможность еще раз прослушать стимульный материал и

затем давать окончательный ответ. Если он хотел заново прослушать пару гудков, ему нужно было позвонить в звонок в своей кабинке. Как и раньше, группа открыто осуждала испытуемого, если он с ней не соглашался, однако если он просто просил повторить гудки, его никто не критиковал. Оказалось, что даже относительно простой акт – просьбу о повторении – следует считать выражением значительной независимости. За все время эксперимента хотя бы раз попросили повторить гудки лишь пятеро норвежцев, тогда как из испытуемых-французов «храбрости» на это хватило у 14 человек. Французы снова проявили больше независимости: они соглашались с группой в 58% информативных попыток, а норвежцы – в 69%.

Затем исследование переместилось из университета на завод. Когда мы провели эксперимент с 40 норвежскими рабочими, оказалось, что уровень конформности у них примерно такой же, как и у норвежских студентов. Однако было одно существенное различие. Во время эксперимента студенты часто были напряжены и взволнованны. Рабочие воспринимали происходящее добродушно, с юмором, и когда им раскрывали подлинную природу эксперимента, это их скорее забавляло. Провести эксперимент с сопоставимой группой рабочих во Франции нам пока не удалось.

При любом анализе данных они указывают на то, что французы в целом более независимы, чем норвежцы. В каждой из 16 информативных попыток конформность к группе проявляли 12% норвежских студентов и лишь 1% французов. Упорную независимость проявили 41% французов и лишь 25% норвежцев. И в каждом из пяти экспериментов, проведенных в обеих странах, французы оказались более устойчивыми к давлению группы.

Эти результаты ни в коем случае нельзя считать окончательными. Лучше относиться к ним как к началу исследования, которое, пожалуй, имеет смысл продолжить и расширить. Однако при всей своей неполноте эти результаты гораздо более надежны, чем кабинетные размышления о национальном характере.

Рис. 11. Цензура как фактор, усиливающий конформность. На диаграмме показана степень конформности у 20 норвежцев в отсутствие цензуры (а) и при введении цензуры в форме критических замечаний (b). В категорию «низкой конформности» входили те, кто из 16 ответов соглашался с большинством не более 6 раз, «средней» – 7–11 раз, «высокой» – 12 раз и более