Как Китай стал капиталистическим

Напротив, перестройка государственных предприятий, включая экономическую программу Хуа Гофэна и начатую в 1978 году реформу госпредприятий, по большей части закончилась провалом. Любая реформа, затрагивавшая основы социализма, проходила под руководством и под строжайшим контролем государства. В обоих случаях китайское правительство не могло себе позволить пустить на самотек развитие сектора, от которого, по их мнению, зависело благополучие всей социалистической экономики и политическая стабильность в стране. Избранный властями жесткий подход указывает на то, что они были сильно ограничены социалистической идеологией; чаще всего их усилия приводили к неутешительным результатам. Такую цену заплатил Китай за приверженность социалистическим идеям.

К счастью, правительство предпочло избрать политику невмешательства по отношению к преобразованиям в частном секторе. Власти готовы были терпеть несовместимые с социализмом явления отчасти из-за убежденности в том, что они смогут сохранить социализм до тех пор, пока будут удерживать контроль над госпредприятиями. Не связанные идеологией и бюрократическими препонами, привыкшие работать в условиях конкуренции, маргинальные экономические силы, действующие на периферии социалистического государства, смогли обогнать государственный сектор.

О течением времени периферийные революции, возникшие на обочине социалистической экономики, не только завоевали поддержку народа и пережили политическое сопротивление, но и послужили катализатором перемен в идеологии. Они помогли отказаться от традиционного понимания социализма как антитезы рыночной экономики и приучили терпимо относиться к дальнейшим экономическим реформам. В результате проводимая государством реформа стала более открытой для рыночных сил, а ее сторонники перестали испытывать враждебность к частному сектору. Поскольку китайское правительство контролировало значительную долю экономических ресурсов и определяло курс экономической политики, его инициативы и реформы сохраняли свое значение, даже если не приводили к поставленной цели.

Например, в первые годы китайской экономической реформы в качестве главного принципа, которым руководствовалось правительство, была выбрана формулировка «плановая экономика– главный, а рыночная – вспомогательный элемент»: ее предложил Чэнь Юнь, который выработал свое понимание социализма еще в 1950-х годах после радикальных кампаний Мао и полной ликвидации рынка (см., например: Zhao Ziyang 2009: 119–124). По мере того как уровень жизни китайцев повышался вместе с развитием рынка и ростом частного сектора, правительство все больше склонялось к тому, чтобы смириться с «товарной экономикой», как было принято говорить в то время. Этот марксистский термин позволял избежать такого политически чувствительного определения, как «рыночная экономика», и в то же время смягчал противоречие между социалистической доктриной и растущей ролью рынка. К октябрю 1987 года – к XIII Всекитайскому съезду КПК – китайская экономика выросла вдвое по сравнению с уровнем 1978 года. Партия с гордостью подтвердила, что считает экономическое развитие одной из главных своих задач: она в очередной раз заявила о преданности идеям социализма и о своей руководящей роли, а также о приверженности политике открытости и экономической реформе. Позиция партии была удачно сформулирована как «один центр, два главных пункта» (Peng Shen, Ohen Li 2008: 280). Правительство одобрило развитие частного сектора, полагая, что он внесет свой вклад в дальнейший экономический рост Китая, и даже разрешило открыть фондовые рынки, хотя те воспринимались как символ капитализма. Шанхайская фондовая биржа заработала в 1990 году, Шэньчжэньская – спустя еще один год.