Как много знают женщины. Повести, рассказы, сказки, пьесы

ТОЛЯ. Я один, как ты знаешь. В моем родном городке тоже был один, хотя мама в свое время не согласилась меня женить на одной местной девочке. Сказала, что у нее родители до третьего колена ей известны и все воры. Так что я все стираю себе и глажу до сего времени сам.

СВЕТА. Вас там в Нахимовском приучили вальс танцевать и стирать.

ТОЛЯ. Ты со мной зря не пошла на вальс.

СВЕТА. У меня нога стертая, ты бы мог пригласить Кузнецову.

ТОЛЯ. У нее свой муж для этого есть и сидел.

СВЕТА. Он бы не обиделся, если бы ты Кузнецову пригласил.

ТОЛЯ. Да, он бы не обиделся.

СВЕТА. Главное, два дела тебя приучили в Нахимовском: танцевать и простыни стирать. Одно другое дополняет, идеал настоящего мужчины.

ТОЛЯ. Почему же? Мы в Нахимовском были на всем готовом, простыни стирать не приходилось. Это вообще дело не такое. Не умею. Даже когда я на буровой работал в степях Казахстана, и то у нас повариха стирала. И в Свердловске я ведь на квартире у хозяйки жил, по договоренности опять-таки с ее простынями.

СВЕТА. Ты это все рассказывал.

ТОЛЯ. Я про простыни впервые. Первый раз в жизни простыни стирал, когда к тебе собирался. Купил, выстирал в порошке и прогладил. На купленных сразу ведь спать не будешь, через сколько рук прошли: швеи-мотористки, не говоря уже о ткачах, потом ОТК, потом на складе, дальше продавцы, покупатели.

СВЕТА. Молодец. Гигиену соблюдаешь.

ТОЛЯ. Да, я аккуратный парень, брезгливый.

СВЕТА. Брезгуешь нашими-то полотенцами?

ТОЛЯ. Я? Нет. Зачем.

СВЕТА. А почему свои привез?

ТОЛЯ. Ну так как же… Ведь я знаю. У вас на самом-то деле не густо.

СВЕТА. Не густо, но я всегда к Новому году сама себе подарок делаю: две новые смены покупаю, и спим на чистом.

ТОЛЯ. Первое дело. Мы тоже так будем делать, я тебе буду дарить. В нашей семье.

СВЕТА. Где это ты видишь – в нашей семье? Может, ничего еще и не будет.

ТОЛЯ. Поглядим, увидим. (Подходит к Свете и неожиданно для самого себя кладет ей руку на грудь.)

СВЕТА (отшатываясь). Уйди-ка.

ТОЛЯ. Ну что ты. Что ты. Чего боишься. Ничего не будет.

СВЕТА. Ты где, в порту находишься? Матрос дальних странствий.

Ее разбирает смех.

ТОЛЯ. Ну зачем ты. Ты моя жена.

СВЕТА. Фактически нет и не думай.

ТОЛЯ. Это дело пустяка.

СВЕТА. А будешь приставать, так поедешь к себе.

ТОЛЯ. Куда? Куда я поеду?

СВЕТА. А куда знаешь. (Все еще посмеивается.) К своей маме.

ТОЛЯ. Она ведь у моей сестры живет. Там некуда.

СВЕТА. Тогда к себе в Свердловск. К хозяйке.

ТОЛЯ. Я оттуда уже выписался. Всё! Отовсюду выписался, дом материн в родном городке продал. Я нигде! Вот стою тут, у твоего стола, пока у твоей матери.

СВЕТА (посмеиваясь). Стоишь – так садись.

ТОЛЯ. Не надо. Обождем, постоим.

Пауза. Толя все воспринимает всерьез.

СВЕТА (посмеиваясь). Пристает!

ТОЛЯ. Как это получается, что муж к жене пристает? Этого не может быть на самом-то деле. Муж жену уважает, и всё.

СВЕТА. Оставим разговор.

ТОЛЯ. Мама ведь уехала специально, ради чего страдала, к чужим людям ночевать собиралась?

СВЕТА. Я еще раз тебе повторяю, что она ночевать не любит. Она ничего про ночевку там не говорила, значит, не будет. Она что говорит, то и делает, и я такая.

ТОЛЯ. Это хорошо. (Задумывается.)

СВЕТА. Я говорю только то, что думаю, я ни от кого не завишу, зачем мне придумывать что-то, врать, потом опять придумывать дальше. Говорю что думаю.

ТОЛЯ. Но она еще не скоро, чего ты боишься.

СВЕТА. Мы сколько в ресторане просидели, во-первых. Во-вторых, откуда ты взял, что я боюсь? Я не боюсь. Я вообще не имею привычки говорить неправду. Что ты тогда обо мне знаешь? Я всегда говорю то, что есть, и я не боюсь. Ты меня не знаешь. Мне нечего бояться. Ты ничего обо мне не знаешь.

ТОЛЯ. Я к тебе присмотрелся за пять лет учебы.

СВЕТА. Присмотрелся, но не знаешь.

ТОЛЯ. Я всё знаю, но не хочу знать. Около тебя вертелись двое, но не решились.

СВЕТА. Не будем меня обсуждать, договорились? Если ты меня спросишь, я скажу тебе честно.

ТОЛЯ. Мне нечего тебя спрашивать, я тебя узнал за пять лет учебы в университете.

СВЕТА. А я вот тебя вообще не знаю. Ты учился в другой группе, мы закончили, ты ко мне ни разу даже не подошел за те самые пять лет. Ни на вечерах, нигде.

ТОЛЯ. Это значит, я наблюдал и сравнивал.

СВЕТА. Потом вообще взял распределение в Свердловск, уехал. Нужна я тебе была, если ты уехал? Так не бывает. Уж если любит кто кого, зачем ума искать и ехать так далеко, так Грибоедов писал. Помнишь, Мамонов читал нам на тему этих слов целую лекцию о различии женского и мужского?

ТОЛЯ. Я все эти годы подбирал, и отпадали одна за другой все кандидатуры.

СВЕТА. Что есть назначение женщины в этом мире и что удел мужского начала.

ТОЛЯ. Я и уехал в Свердловск, ничего не решив.

СВЕТА. Все отпали?

ТОЛЯ. Я уехал в Свердловск, ничего не решив.

СВЕТА. Полюбил бы хоть раз одну, не отпала бы.