Как молоды мы были

Он под Минском в лесах партизанил,он вогнал трех эсэсовцев в гроб,а сегодня         у сына экзамен,и отца прошибает озноб.Он глаза, чтоб не выдали, щурит,нервно борт пиджака теребя,и все курит,      все курит,         все курит,вспоминая мальчишкой себя:общежитье,      бурду с чечевицей,неуютный студенческий быт…«Раньше      легче нам было учиться», —

он себе в оправданье твердит.«Нам за ними         теперь не угнаться,сколько новых у них дисциплин!так обилен поток информации!Конкурс нынче огромный!»            А сынубежден, что студент он де-факто(дети нынче намного трезвей).Старики      получают инфарктына экзаменах сыновей.

Ополченье

Во мраке с горя сгорбились мосты.Тревожно площадей сердцебиенье…На запад уходило ополченье —

потомственная гвардия Москвы.Рабочие, врачи, учителя,отставку не приняв военкоматов,сапог не получив и автоматов,ушли в незащищенные поля.Кто помнит их последние словав последнем и решительном сраженье?Безмолвна затемненная Москва.Убиты летописцы ополченья.…Мы нынче очень празднично живем,и многие печали позабыты.Вокруг грохочут песни в стиле бита,и ночью так же солнечно, как днем.Но изредка тревожат наши сныте люди с беззащитною улыбкой,кто с книгой, кто с указкой, кто со скрипкой —

пронзительная исповедь войны!Я слышу их неровные шаги.Я вижу строй их, нервный и неровный.Я знаю:      в битве дрогнули врагипред высшим —      перед мужеством духовным.И если мы по духу москвичи, —мы тех людей живое отраженье.В сердцах у нас их мужество звучит,и строится в колонны ополченье…

Кто отзовется

Песни все, что пели мы, слетаются к маме…Спит березка белая в морозном тумане…Что ж тебе не спится, милая мама?Что дрожат ресницы, милая мама?

Отвечает старая не словом, а вздохом:Поросла тропа моя лишайником-мохом.Уж давно я вижу: хмурятся ели,Уж давно я слышу: плачут метели…За холмами дальними горюют закаты.Под холмами давними сыночки-солдаты.Кружится над ними снежная заметь,Хрупкая, как иней, вечная память…Ах, чудес не будет, ты не жди возвращенья,Ах, судьба не люди, не попросит прощенья…Серою волчицею старость подкралась,Только и осталось – снег да усталость…Это не березка там, в заснеженном поле,Это доля матери, плакучая доля.Все своих родимых ждет не дождется…Кто-то ей ответит, кто отзовется?

Пластинка памяти моей