Как найти точку опоры, чтобы перевернуть к лучшему свою жизнь

Тем вечером тихо было. Озеро спокойнехонько воду пригладило, с небом в гляделки играт – кто кого переглядит. И я на них загляделся, межи к дереву приставил. Наш край летом богат светом. Солнце круглосуточно. И на осень хватат.

Раз буря поднялась, воду вздыбила, золоты листы с дерев посдергивала. Грозовы тучи Солнце завалили, молнии на землю посыпали. Вокруг не дождь каплями, а вода морем с неба. Солнца нет, а молнии полыхат – светло как днем. Хотел я было просту молнию взять на темну зиму, чтобы каждоденно свет был, да подходящей выбрать не мог: то толста очень, то тонка, то в руках жжется, расползается. Не с руки с неба молнии хватать! Тады стал я только вершки собирать. Молния в землю глубоко уходит, а вершок еще торчит, трепещется. Вот я его за пазуху и прячу. Набрал столько, что раздулся рубахой и свечение от меня, как от фонаря в городе. Да что там – светло вокруг, и гром от меня отпрыгиват.

Ушли тучи, опять солнечная тишь да яркость вокруг. Повтыкал я межи в мокру землю да вернулся назад. Иду по деревне, а вокруг меня гром гремит. Мужики да бабы выторапливаются уши заткнуть. Коли ухом не воймутся, так спокойны все, улыбаются.

В избу вошел молнии повытряхивать, ан их нет. Внутрь меня вошли, по костям и жилкам растянулись. От моего прихода тепла прибавилось: рассада на оконце в рост пошла, да из яиц цыплята повылуплялись.

В те поры и стал я лекарем местным. Люди уважают блеск на брюхе моем. Руками над нейможными вожу, нутряной туман у них раздвигается, области тела светом заполняются. А гром я в голос приладил, на общественну пользу приспособлям. Когда чище-мину задумам, меня посылают дерева да кусты голосом рубить.

С того раза я завсегда сказки пишу с натуры. Многое помнится и многое в сказки просится, да я только важны события в сказку сплетаю.

Интервью с Максимом Гермагеновым

Все, за что бы ни брался питерский оператор и директор медиа-группы «Премьер» Максим Гермагенов, он делает радостно и гениально. Это может быть рекламный ролик для строительной компании или съемки телевизионного сериала о Рерихах, о дочери болгарского лидера Людмиле Живковой. «Засветился» Максим и в чисто TV формате: его взгляд на происходящее отмечен в передачах «Ночной странник», «Эксперт».

При одном только упоминании его имени коллеги и знакомые невольно расплываются в улыбке, да что там коллеги – Гермагенова любят все. Когда он участвует в съемках Гранд-Мастер-Класса Левшинова, участники тренировок и занятий подходят к нему со своими вопросами, и Максим отвечает, консультирует в области фото– и видеосъемки.

Незаметный, как привидение, с тяжелой камерой и треногой на съемочной площадке (а это может быть конференц-зал, отвесная скала, движущийся мотоцикл), Максим умудряется запечатлеть то, что обычными глазами не увидеть. Он говорит по-французски во Франции, чем-то напоминая мушкетера своими манерами, немногословен и сосредоточен во время работы, обаятелен в кругу своей семьи.

Последователи его творчества ждут новых работ, и о том, как некоторые из них создаются, мы сейчас узнаем.

– Как началось Ваше сотрудничество с Андреем Алексеевичем?

– Первая моя поездка в Гранд-Мастер-Класс с Андреем Алексеевичем была в Швейцарию в 2002 году, и первый фильм был снят там же и тогда же. С тех пор над всеми фильмами, исключая, естественно, те, который снимал сам Андрей Алексеевич, работал я.

– Максим, насколько интересно работать с Андреем Алексеевичем?

– Очень интересно. Хотя мне всегда интересно работать.

– А какая поездка Вам запомнилась больше?

– Мне очень понравилось в Монако. И вообще понравился Лазурный берег.

Тогда в Гранде было всего четверо участников. А на следующий год состоялась еще одна поездка во Францию, но уже не в Монако, а на Антибы, тогда группа уже была больше.

– А в Гранде Вы живете по тому же расписанию, что и все участники?

– Абсолютно все делаю вместе со всеми. Кстати, в Норвегии мы питались всего два раза в день, утром и вечером, причем мясо из нашего рациона было исключено.

– Ну и как это оказалось для Вас, трудно или наоборот?

– Вы знаете, я очень часто за работой вообще ничего не замечаю.

– Это очень понятно.

– Так у меня бывает не только в Гранде, но здесь, дома, в Питере. Если я начал снимать, если мне работа нравится, то я не замечаю, как время летит. Про еду напрочь забываю. Поэтому в Норвегии я легко к этому режиму адаптировался. Кстати, все в этом Гранде похудели, постройнели, это люди отмечали сами, потому что они вели специальные журналы, отмечали там свои параметры, их изменение, все регулярно взвешивались, делали замеры. Я ничего такого не делал, и даже когда приехал, то не взвешивался, но по моему субъективному ощущению, я не похудел, каким был, таким остался.