Как натаскать вашу собаку по философии и разложить по полочкам основные идеи и понятия этой науки

– Множество философов считало людей какими угодно, но только не милосердными. Широко известно, что Томас Гоббс (1588–1679) рассматривал жизнь в первозданном виде как войну всех против всех и утверждал, что человеческое существование является отвратительным, жестоким и коротким, без единого проблеска морального чувства в душе низменного дикаря. Поэтому, по мнению Гоббса, нам необходим сильный единый властелин для сохранения мира. В своем сочинении «Басня о пчелах, или Пороки частных лиц – блага для общества» (1714) Бернард Мандевиль (1670–1733) показывает нам человечество, движимое эгоизмом и завистью. Он даже переворачивает с ног на голову старые клише о невинности и непринужденности детей. Да, говорит Мандевиль, человечество можно видеть в его чистейшей форме в душах детей… и это безжалостное, самолюбивое создание, эгоистичное, жаждущее, ненасытное и жестокое. Ирония заключается в том, что Мандевиль видит в этих качествах не разрушение человечества, а его спасение. Для того чтобы общество функционировало, ему необходимы эгоизм, жестокость и честолюбие людей. Без воров юристы оказались бы без работы, а без юристов исчезло бы множество других профессий и тысячи людей были бы ввергнуты в нищету. Тщеславный распутник нанимает портных, поваров, парикмахеров и других для потворства своей развращенности. Коммерческий успех общества стимулируется жадностью и эгоизмом составляющих его личностей. Все пороки личности сводятся к общественной выгоде.

Поэтому школа этики, основанная на представлении о врожденном чувстве, терпит неудачу, поскольку это слишком похоже на простое оправдание определенных предубеждений, а не на объективную основу для этического выбора. Такой взгляд на человечество наивен и упрощен. Еще один повод для критики заключается в том, что если мы полагаемся на некое внутреннее чувство правильного и неправильного или на простое восприятие, то вообще не остается места для разума. По мнению многих философов, мораль, для того чтобы вообще считаться моралью, должна быть рациональным процессом, результатом применения высших человеческих способностей, а не чем-нибудь вроде потребностей или восприятия. Эту точку зрения, как мы вскоре увидим, блестяще доказал Кант.

Однако, прежде чем перейти к Канту, мы вернемся опять к Античности и этике великого ученика Платона – Аристотеля (384–322 до н. э.).

– Давай-ка уточним: Аристотель из тех философов, которые любят собак?

– Если ты имеешь в виду, легко ли его читать и понимать, то, к сожалению, его изложение немного сухое и переполнено терминами. Это потому, что почти все его труды – а их довольно много – дошли до нас в виде конспектов к лекциям. Так что, в отличие от Платона, перед нами не изысканные произведения искусства, а выжимки, которые Аристотель, вероятно, детально прорабатывал и иллюстрировал во время своих лекций. Но Аристотель с его мудрыми идеями – это один из философов, которые по-прежнему очень популярны.

– Ладно, я – весь внимание.

– Концепции Аристотеля представляют другие этические системы Древнего мира, которые базируются на идее о благоденствии. И под благоденствием, хорошей жизнью Аристотель подразумевал счастливую жизнь. Греческое слово, которое Аристотель использовал, обсуждая хорошую жизнь, – eydaimonia –

довольно трудно перевести. В некотором смысле оно означает счастье (в том виде, как мы используем термин), но на самом деле гораздо шире. Eydaimonia включает представление не только о счастье, но и о благополучии, исполнении надежд, процветании. Так что в нем присутствует и материальный элемент, наряду с психологической составляющей. Счастливый бродяга, довольный своей скамейкой в парке, не будет, по Аристотелю, наслаждаться eydaimonia. И eydaimonia

не ограничена только вашим непосредственным опытом. Вред, нанесенный вашей репутации после смерти, повлияет на eydaimonia так же, как и несчастья, происходящие с вашей семьей.

Иногда я думаю, что ближе всего смысл передает выражение «дела идут хорошо, делает успехи», подобно тому, как мы отвечаем «дела идут хорошо», когда нас спрашивают о нашем ребенке, который поступил в университет или устроился на новую работу. «Дела идут хорошо» означает, что ребенок счастлив, да и в материальном плане у него все неплохо, и его пока не арестовывали за танцы на улице в обнаженном виде с дорожным конусом на голове.

Аристотель утверждает, что задача этики – помочь нам достичь eydaimonia, этого счастья в широком смысле. Такой подход к этике, как у Аристотеля, называется телеологическим, от греческого τέλος – «цель, завершение» и λόγος – в данном случае «мысль». Мы совершаем хорошие действия не ради них самих, а для того, чтобы достичь чего-то еще.