Как натаскать вашу собаку по философии и разложить по полочкам основные идеи и понятия этой науки

– О, немного похоже на меньшие блага, о которых говорил Аристотель? Те, которые помогают тебе достичь высшего блага.

– Отлично, да! Если мы ставим перед собой цель (конечную) – скажем, достать коробку с угощениями из шкафа, – это принуждает нас на практике выполнить определенные действия или воспользоваться такими средствами, которые помогут достичь нам этой конечной цели. Эти поступки представляют собой гипотетические императивы – императивы потому, что если мы хотим достичь цели, то должны их совершить; гипотетические потому, что эти средства относятся только к достижению этой конкретной цели. Иногда совершение таких поступков будет правильным, а иногда – нет. Но Кант хочет найти императив, который не будет средством для достижения конкретной конечной цели, а правилен всегда. Категорический императив выполняется как обязанность, а не просто для достижения какого-то преимущества или другой цели.

– Я все еще не совсем понимаю.

– Какого рода правилу нужно следовать в любой нравственной ситуации? Выражение «поступай правильно» просто напрашивается на вопросы. «

Делай то, что говорит Бог», как уже было продемонстрировано, не выходит за пределы логического круга или бессмысленно. «Поступай в соответствии с добродетелями» просто соответствует существующим нормам общества. «Стремись к eydaimonia» больше касается личного счастья и удовлетворения, чем помогает тебе принимать сложные моральные решения.

И вот – барабанная дробь – категорический императив гласит: «Поступай всегда таким образом, чтобы твой поступок мог стать всеобщим правилом»[20]

.

– Хорошо… и это значит…

– Так, например, ты думаешь: «Должно быть, приемлемо стащить чизкейк, потому что, откровенно говоря, это уже ее третий кусок, и никому больше чизкейк не нужен, и, возможно, она не так уж и хочет съесть его, а они сегодня забыли меня покормить, поэтому я просто мог бы умереть от голода».

– Да-а?

– Тогда Кант сказал бы: «Прежде чем стащить чизкейк, задай вопрос: было бы правильно, если бы это действие стало всеобщим?» То есть, по сути, что красть чизкейк всегда хорошо? Если нет, тогда не делай этого.

– На самом деле, звучит вполне разумно. Но кое-что не совсем… Не знаю, я всего лишь собака, но разве не требуется что-то большее? Например, задать вопрос «почему»?

– Хорошее замечание. Почему мы должны создать этот единственный моральный принцип? Почему это лучше, чем любой другой способ мышления о моральности? Давай вернемся к вере Канта в разум. Если мы допускаем, что люди стремятся действовать разумно, тогда ты можешь исправить чье-то поведение, указав, что они ведут себя неразумно. Один из способов убедить человека, что он ведет себя неразумно, – продемонстрировать, что его действия или высказывания противоречат сами себе, иными словами, что совершение какого-то действия противоречит самим основаниям для такого поступка. Если кто-то говорит, что хочет сбросить вес, и при этом каждый вечер ест чизкейк, сидя перед телевизором, ты, вероятно, мог бы попытаться убедить его, что его действия противоречат сами себе.

– Ну, удачи!

– Кант утверждает, что нравственная максима

(это просто его название правила морали; то, что ты делаешь, потому что считаешь это правильным) не должна вызывать противоречий. Если противоречие возникает, то она, очевидно, не убедит разумного субъекта. Мы видим, как это применимо к чизкейку, но как это применить к этике?

Кант приводит пример с нарушением договора. Если вы согласились с договором и потом нарушили его, категорический императив требует от вас представить мир, в котором согласно закону природы нарушаются все договоры. В таком мире никто никогда не будет заключать договоры, и весь институт договоров будет разрушен. Поэтому ваша цель – получить выгоду, нарушив договор, – приведет к неудаче. Или, например, ложь. Ложь – единственная полезная стратегия в мире, где большинство людей говорит правду. Если бы все всегда лгали, то вам не имело бы смысла лгать, потому что вам бы не поверили.

Итак, категорический императив гласит, что, когда ты действуешь в нарушение этого принципа, необходимо проверять, что случилось бы, если бы все так поступали.

Мы интуитивно чувствуем, что такой принцип возможности обобщения правилен. Все мы слышали восклицание (возможно, будучи детьми): «Что было бы, если бы мы все так поступали?» И вероятно, мы чувствуем его значимость.

– Что ж, я впечатлен. Но ты, наверное, собираешься выискивать недостатки?