Как натаскать вашу собаку по философии и разложить по полочкам основные идеи и понятия этой науки

Согласно этой точке зрения, люди (и маленькие собаки) являются гедонистами, то есть для нас счастье – то же самое, что удовольствие. Мы жаждем счастья, и поэтому нами руководит желание удовольствия и стремление избежать боли. Все, что мы делаем в жизни, управляется непреодолимой притягательностью одного и антипатией к другому. И удовольствие – это единственная рациональная основа для принятия решения о том, что правильно с точки зрения морали, а что неправильно. В действительности, когда мы говорим о чем-то, что это правильно, мы не имеем в виду ничего иного, кроме того, что это доставляет нам удовольствие или является его причиной; а когда мы говорим, что что-то неправильно, то, по нашему мнению, это лишит нас удовольствия или причинит боль.

– Наконец что-то, что имеет смысл!

– Такая точка зрения называется утилитаризмом; она была сформулирована Джереми Бентамом (1748–1832), а дальнейшее развитие получила в трудах Джона Стюарта Милля (1806–1873). По мнению утилитариста, действовать нравственно означает всегда сначала думать о последствиях – которые оцениваются исключительно с точки зрения удовольствия и боли – наших персональных действий. Если я дам фунт этому нищему, будет ли больше счастья в мире? Если так, то я должен достать наличные из кармана и отдать ему. Принесет ли эта новая железная дорога больше счастья (за счет продвижения более доступного и лучшего транспорта), чем неудовольствия (из-за того, что нарушает покой тех людей, которые вынуждены слушать грохот поездов, проходящих мимо нижней части их сада)? Если да, то мы должны построить эту железнодорожную линию.

Вот, вкратце, что такое утилитаризм. Среди всех теорий морали, которые мы обсуждали, эта, вероятно, самая легкая для понимания. И настало время выложить карты на стол: хотя я и восхвалял Канта во время последней прогулки, меня очень привлекает утилитаризм. Он предлагает нам объективный тест для любого действия. При совершении этого действия счастья в мире становится больше или меньше? Если больше, тогда поступай так. Если становится больше боли, тогда делай что-нибудь другое.

– Мне все еще нравится, как это звучит. Кто стал бы возражать против чего-то подобного?

– Все это кажется очень простым, но как только ты начинаешь разбираться, появляются проблемы. Одна из них заключается в том, что поиск правильного нравственного пути может быть вполне связан со сравнением разных удовольствий (и боли). Как можно сравнивать удовольствие/боль пассажиров и владельцев домов в случае с железной дорогой? А что насчет сравнения хорошей трапезы с вечером в опере? Или футбольного матча с балетом? (Можно возразить, что перечисленное на самом деле не относится к области морали, но, поскольку вы уравниваете хорошее и плохое с удовольствием и болью, тогда все, что доставляет счастье, находится в компетенции морали.)

Одно направление, которого придерживался Милль, заключается в утверждении, что существует иерархия удовольствий, в которой интеллектуальные и нравственные занятия находятся на вершине, а более грубые занятия народных масс в нижней части. Такое представление базируется на разделении, которое Милль проводит между подлинным счастьем и простым удовлетворением. Милль говорит, что «лучше быть недовольным человеком, чем довольной свиньей; недовольным Сократом, чем довольным глупцом. И если у глупца или свиньи иное мнение, то это потому, что они могут смотреть на вопрос только со своей стороны, в отличие от тех, кто может сравнивать обе точки зрения»[22]. Поэтому всегда лучше построить библиотеку, чем футбольный стадион. Однако в этом утверждении настолько очевидны собственные культурные предубеждения Милля, что такая точка зрения в действительности была не особенно популярна, и большинство современных утилитаристов довольствуются тем, что позволяют людям самим выбирать собственные удовольствия.