Как пальцы в воде. Часть 2

– Сколько там «нужных» нам Сержей? – Тодескини тоже встал и возбужденно стал мерить шагами мою, не такую уж большую, гостиную.

– Фрэнк, не мельтеши перед глазами, присядь, – попросил я. – Ты считаешь, что «наш» Серж проник на круизный лайнер под своей фамилией?

Тодескини присел, но радостное волнение осталось на его лице. Жаль было разочаровывать своего помощника, но… пусть привыкает.

– А вдруг? – насмешливо ответил он. – Попытаться можно.

Спустя минут пятнадцать Фрэнк закончил выяснение этого вопроса.

– Сколько в том списке «подходящих» Сержей? – спросил я.

– Пятьдесят два. Впрочем, самое интересное, что среди них есть месье Серж Морель.

Я ожидал подобного, поэтому не очень удивился, тем самым поразив хакера.

– Не вижу радости на твоем лице, – разочарованно протянул Тодескини.

– Все сходится, но это меня и беспокоит, – мрачно заметил я. – Слишком просто. И мы пока ничего не можем доказать.

– Главное здесь слово – «пока»! – воскликнул Фрэнк, зевая.

– Теперь бы нам узнать: не является ли этот месье Морель сыном мадам Оливии Виар.

– Это не составит проблем, – оживленно подытожил он. – Хотя я уже сейчас уверен, что является. Тогда нам, можно сказать, известны и его соучастники. Это Оливия Виар и ее дочери. Очевидно, Полин и, возможно, Ларс. Разве не так?

– Так просто… Сомнительно.

– А не надо усложнять, Марк! – вспылил хакер.

– Так, Фрэнк. Ты не злись. Допей лучше сок и пойдем спать. А пока ты будешь наслаждаться солнечным напитком, я… Как ты там говорил? Разовью эту версию.

– Нет уж. После такого удара по самолюбию сок я пить не буду. Пойду себе плесну немного «яда». А ты?

– Не надо: у меня с самолюбием все в порядке.

Спустя несколько минут Фрэнк возвратился с бокалом виски с содовой и, усевшись, выжидательно посмотрел на меня.

– У нас нечего предъявить… ни Сержу, ни его подручным… ни отпечатков пальцев, ни ДНК… никаких улик. То, что Серж, вероятно, был любовником Лоры… Ну и что? Мы можем доказать, что он ее травил галлюциногенами? Нет. Что следил за ней? Нет. Что убил ее? Нет! И причем здесь Мишель?

– Но у нас есть волос из особняка Лоры и жевательная резинка, оброненная кем-то у твоей несостоявшейся могилы… Кстати, ты мне не говорил, что с этими результатами. Скотт передал тебе их?

– Да. Но их не с чем сравнить.

– Опять-таки пока.

– Возможно.

– А что же нам делать? – растерянно протянул Фрэнк и потянулся за бокалом. – Как мы вообще что-нибудь сможем доказать?

– Во-первых, надо искать улики, связанные с убийством Мишель Байю.

– А ты уверен, что они существуют? – прервал меня приятель.

– Если бы их не было, то Лору, скорее всего, не стали бы убивать.

– А почему же тебя не убили?

– Ты знаешь, Фрэнк, для меня, пожалуй, это один из самых важных вопросов. У меня такое чувство, что если бы я знал ответ, то… – я замолчал, потому что не знал, что действительно из этого следует, вернее знал, но в очень обтекаемом формате, объяснить который сейчас мне не представлялось возможным. Тодескини смотрел на меня, как на Санта Клауса, который пришел без подарков. Сам Фрэнк даже забыл о своем допинге, вероятно, уровень его интереса достиг апогея.

– Только не томи, – утомленно вздохнул он. – Я уже устал додумывать. – И он расслабленно «растекся» по креслу, хотя бокал с алкоголем его рука держала достаточно твердо.

– Не знаю, честное слово. Как только соображу – обязательно расскажу.

– Ладно, – мрачно согласился Тодескини. Может, поговорим о Полин?

– Давай завтра. Очень спать хочется. – Я глянул на стенные часы. – Скоро полночь, Фрэнк. Завтра предстоит сложный день, и выспаться просто необходимо. А Полин… я еще хочу кое в чем разобраться.

Глава 4

…Уже засыпая, я вдруг ощутил подсознательную тревогу. Несмотря на то что дрема почти овладела моим сознанием, я сделал волевое усилие и разлепил веки. Уставившись в темноту, которая не была абсолютной, я пытался осознать, что заставило меня внутренне насторожиться. Вероятно, какой-то момент, случившийся в течение дня, нечто такое, на что следовало бы обратить внимание. Какой-то момент, действие, слово?… Понимая, что усталость сильнее меня, и мой мозг уже ничего толкового не сможет воссоздать, я повернулся на другой бок, и подумав, что утро вечера мудренее, «выпал» из сознания. Сквозь сон я слышал барабанный стук дождя, но меня уже совсем не раздражали эти монотонные звуки.

Утро встретило меня приветливо; за ночь выплакав всю свою скопившуюся грусть, новый день начинался с надеждой на радость. Ну уж если природа так начинает следующие сутки своего бытия – мне и подавно положено.