Как перестать беспокоиться и начать жить

Неудачный опыт должен был преподать мне урок на всю жизнь. Однако это было не так. Только не мне. Я был настолько глуп, что повторял одну и ту же ошибку вновь и вновь. Через несколько лет после описываемых событий я начал писать книгу, которая, по моему мнению, должна была стать величайшим трудом по ораторскому мастерству для бизнесменов. В этот раз я руководствовался той же дурацкой идеей, что и при поступлении в актерскую школу: я собирался позаимствовать идеи множества других авторов и совместить их все в одной книге – книге, которая станет вершиной всего. Поэтому я набрал в библиотеке горы книг по ораторскому мастерству и целый год переписывал из них полезные мысли. В конечном итоге я вновь пришел к выводу, что занимаюсь абсолютно бестолковой работой. Полученная выжимка идей других людей, которую я представил в своей книге, была настолько неинтересной, искусственной и глупой, что любой бизнесмен не стал бы тратить на нее свое время. Я выбросил целый год трудов в мусорную корзину и начал все заново. Но в этот раз я уже сказал себе: «Ты должен быть Дейлом Карнеги со своими недостатками и слабостями. Ты не можешь стать кем-то иным». Поэтому я оставил попытку стать комбинацией лучших качеств других людей и, засучив рукава, начал делать то, что мне следовало бы сделать с самого начала, – я написал книгу об ораторском мастерстве, основываясь на собственном опыте, наблюдениях и убеждениях как оратора, так и преподавателя ораторского искусства. Теперь я усвоил – надеюсь, на всю оставшуюся жизнь – урок, который постиг когда-то сэр Уолтер Рэлей. (Я не имею в виду сэра Уолтера, который бросил свой плащ в грязь, чтобы королева могла выйти из кареты. Я говорю об Улотере Рэлее, бывшем профессоре английской литературы в Оксфорде в 1904 году.) «Я не могу написать книгу, сравнимую с произведениями Шекспира, – сказал он, – но я могу написать свою собственную книгу».

Будьте собой. Следуйте мудрому совету, который Ирвинг Берлин дал покойному Джорджу Гершвину. Когда Берлин и Гершвин познакомились, Берлин был уже знаменит, а Гершвин – лишь начинающим композитором, работающим за тридцать пять долларов в неделю. Пораженный способностями Гершвина, Берлин предложил ему должность своего музыкального секретаря с жалованьем почти в три раза выше его тогдашнего. «Но только не соглашайтесь на эту работу, – посоветовал Берлин. – Если вы согласитесь, то можете стать второсортным Берлином. Если же вы останетесь собой, то в один прекрасный день станете единственным и неповторимым Гершвином».

Гершвин последовал этому совету и стал одним из величайших американских композиторов своего времени.

Чарли Чаплин, Уилл Роджерс, Мэри Маргарет Мак-Брайд, Джин Отри и миллионы других людей усвоили урок, который я пытаюсь донести до вас в этой главе. Им пришлось усвоить его на тяжком опыте – так же, как и мне самому.

Когда Чарли Чаплин только начал сниматься, режиссер настаивал, чтобы он имитировал одного известного в то время немецкого комика. У Чаплина ничего не получалось, пока он не стал самим собой. То же пришлось пережить и Бобу Хоупу: он много лет пел и танцевал на эстраде и оставался неизвестным. Тогда он выбрал собственный жанр – юмористическую репризу – и стал самим собой. Уилл Роджерс годами молча прыгал через скакалку в водевиле. Он бы так ничего и не добился, если бы не открыл в себе талант юмориста и не начал сопровождать прыжки различными шутками.

Впервые выступая на радио, Мэри Маргарет Мак-Брайд попыталась скопировать амплуа ирландской актрисы-комедиантки и провалилась. Попытавшись быть тем, кем она являлась на самом деле, – простой девушкой из Миссури, – она стала одной из популярнейших звезд радио Нью-Йорка.

Когда Джин Отри старался избавиться от техасского акцента и одеваться как городские парни, чтобы не выглядеть провинциалом, люди просто смеялись за его спиной. Но, начав петь под банджо ковбойские баллады, Джин Отри стал самым известным в мире ковбоем на радио и в кино.

Вы что-то значите в этом мире. Радуйтесь этому. Максимально используйте то, что вам дала природа. По последним сведениям, все искусство в мире автобиографично. Вы можете петь только о том и рисовать только то, что вам близко. Вы – продукт своего опыта, окружения и наследственности. В горе и в радости вы должны возделывать свой собственный маленький садик. В горе и в радости вы должны играть на собственном инструменте в оркестре жизни.

Как сказал Эмерсон в своем эссе «Уверенность в себе», «в духовной жизни каждого человека наступает такой момент, когда он приходит к выводу, что зависть – это невежество, подражание – самоубийство. Он начинает понимать: что бы ни случилось, он должен примириться с отведенной ему ролью. Бескрайняя Вселенная полна добра, но человек не вырастит и зерна хлеба, если не будет возделывать отведенный ему клочок земли. В каждом заложены новые силы, и только он сам знает, на что способен. Однако и он узнает это только тогда, когда испытает свои силы».

Так сказал Эмерсон. Но вот как эту же мысль выразил поэт – покойный Дуглас Мэллок: