Как притвориться идеальным мужчиной (СИ)

— И что же конкретно это меняет?

— Ты хочешь, чтобы тебя любили красиво. И я изображаю из себя не примитивного бабника, а интеллигентного Дон Жуана, вот и все.

— Потрясающе! А если ты — от природы — бабник, а при сложившихся обстоятельствах — Дон Жуан, то кто тогда Декьярро?

— Психолог, стремящийся запудрить любимой женщине мозги. А еще, может быть, тот самый принц один на миллион, который любит во всем мире одну-единственную женщину. И совершенно не смотрит ни на каких других женщин.

— Хочешь его похвалить? Но тем самым ты очерняешь себя.

— Это ты хочешь, чтобы я называл его лучшим мужчиной на свете.

— Мои желания уже исполняет муж, твои услуги здесь не требуются.

— Зачем же ты дружишь со мной?

— Ты хочешь, чтобы мы расстались? — удивилась Деметра.

— Нет, конечно. Просто у меня такое впечатление, что ты хочешь меня бросить после Вашей с Декьярро свадьбы.

— Ошибаешься. Мне жаль тебя, Дарио. Ты пропадешь без меня. Я хочу, чтобы ты женился, жил долго и счастливо и вырастил детей.

— Твоих — обязательно! Можно, я буду крестным отцом?

— Конечно, можно.

— Раз уж свидетелем мне быть не случилось… А ты влюблена по уши в этого наркомана!

— Роберт — бывший наркоман.

— Почему все женщины оправдывают тех мужчин, которых любят?

— Я не оправдываю поступки Декьярро.

— Ты простила ему кражу моей фирмы.

— А ты, оказывается, злопамятный.

— Тебе это, конечно, отталкивает.

— Не угадал. Это нас с тобой объединяет.

— Ты тоже помнишь все?

— Я помню очень значительные поступки, которые кто-либо из моих родственников и знакомых совершил.

— И все равно ты проявляешь снисходительность к тем, кого любишь.

— Да, как-то так нечаянно выходит. Тебя ведь следует тоже при случае послать куда подальше!

— Но ты этого не делаешь. Почему?

— Ты мне дорог, Дарио. Я чувствую ответственность за тебя. Я влюбила тебя в себя и, следовательно, виновата.

— Твоей вины здесь нет. Мужчина часто влюбляется в женщину, которая восторгается другим человеком.

— Не надо меня утешать. Я сейчас расплачусь. И кто вытрет мне не прошеные слезы? — он улыбнулся.

— Кокетничаешь?

— Пытаюсь, насколько это возможно. Единственное, что я могу себе позволить в своем положении — заигрывать с тобой и получать крохи твоего внимания.

— Дарио, ты ужасный друг! — она рассмеялась.

— Мы с тобой не дружим (предоставь этот бред тем, кто еще в него верит!), а обмениваемся опытом семейных отношений. Я научу тебя вести себя с мужем ласково, тактично, сексуально, и гордо, и недоступно одновременно. Но самое главное: я научу тебя делать это так, чтобы тебе за это ничего не было. Декьярро обязательно научится сходить по тебе с ума.

— Разве он уже этого не делает?

— Он заблуждается, что умеет это делать. После наших с тобой… уроков сексуальности он почувствует себя твоим рабом.

— Тебе-то это зачем?

— С тех пор, как я понял, что потерял тебя навсегда, мне стало скучно. Наши с тобой… встречи дадут мне способ выйти из глубокой депрессии, в которой я сейчас нахожусь по своей же вине. Я намерен развлекаться таким образом. Сейчас ты скажешь, что я ненормальный. Наверное, так и есть.

— Все мы немного не в себе. И я не исключение.

— Слава Богу! Ты и в этом случае меня поддерживаешь.

— Я обязана это делать. Ты мой друг. И ты для меня делаешь то же самое.

— Спасибо, что ты заблуждаешься, думая, что я душка.

— Ты не душка, ты повеса. Но ты не безнадежен. Тебя еще можно перевоспитать, сделать хорошим и где-то даже милым.

— Сейчас я не милый?

— Нет! Вообще-то, милые мужчины вгоняют меня в тоску. Какая-то доля чертовщины должна присутствовать.

— Надеюсь, Декьярро об этом не знает.

— Почему?

— Он милый, вероятно.

— Очень милый! Но я ему прощаю все на свете! И это тоже. Да и чертовщина в нем, наверняка, есть.

— Он тщательно это скрывает.

— Тайное всегда становится явным. Примерно через год я буду знать о нем если не все, то очень многое.

— Так быстро?

— Мы же будем вместе 24 часа в сутки, 365 дней.

— Ты его любишь, — с грустью произнес вдруг Дарио.

— А зачем же я вышла за него замуж?

— Я до последней минуты тешил себя надеждой, что лишь для того, чтобы меня наказать за мою эмоциональную холодность.

— Ты стал говорить, как Декьярро. Раньше ты страдал косноязычием.

— Это все потому, что я совершенно напрасно хочу вернуть твою любовь.

— Этого никогда не будет, Дарио.

— Знаю.

«Ревнуй меня и бойся потерять, мой милый.

Если я поверю: ты меня не любишь — я умру!»

— Дарио! Ты читал мои стихи на странице «В контакте?»

— Еще я общался с тобой.

— О, нет! Тебя зовут…

— Мужчина без мечты.

— И как я сразу не догадалась? Ты был таким…

— Романтичным. Эмоциональным. Как раз таким, как ты хотела.

— У меня даже сложилось впечатление, что это не ты пишешь.

— Писал я, но ответы подсказывала сестра.

— У тебя есть сестра?

— Да, младшая.

— И как ее зовут?

— Натали. Она уже замужем. И племянник у меня Джордж.

— С ума сойти! Она что-нибудь говорила обо мне? Что она думает… о нас?

— Да брось ты, Деми! «Нас» не существует с той минуты, как мой друг — психолог с тобой познакомился!

— Умеешь ты… быть любезным. И вызывать если не любовь, то жалость — обязательно!

— Тебе меня жалко? Можешь меня обнять.