Как работает исцеление. Как настроить внутренние ресурсы организма на выздоровление

Примерно на десятой неделе еженедельной химиотерапии на Сьюзен обрушилась страшная усталость. Слова «усталость» на самом деле недостаточно для описания ее состояния, его трудно объяснить на любом языке: это как иметь стофунтовый жернов на шее и быть брошенным на дно реки. Вы можете ползти, но не можете вернуться на поверхность. Количество кислорода низкое, а усилия, необходимые для перемещения, огромны. Вы знаете, что не можете вынырнуть, поэтому вы просто смотрите и ждете, когда жизнь пройдет. Акулы и другие страшные животные, кажется, плавают рядом в мутной воде. Я тоже чувствовал это, особенно в конце дня, когда не было желания даже говорить. Это было больше, чем усталость, которую мы ожидали, и она росла с самого начала химиотерапии. Наиболее резко это проявилось в середине лечения и растянулось на несколько недель вплоть до лета.

Именно в тот День Независимости у нас собралось четыре поколения семьи, от моей матери до внука. Но я волновался, что Сьюзен не сможет принять участие в одном из своих любимых семейных праздников — четвертом июля (Дне независимости США) — и особенно в приготовлении торта.

Это не просто торт — это Торт. Это был торт, который Сьюзен готовила для семейного ужина каждый год в течение тридцати пяти лет. Все с нетерпением ждали его. Он был, конечно, с изображением американского флага. Сьюзен делала торт еще до нашей свадьбы, обычно она подавала его прямо перед фейерверком после семейного обеда, на который все собирались в честь Дня Независимости. Первоначально торт был сделан из коржей, промазанных густым слоем сливочного сыра, а сверху его украшал красно-синий фон, сделанный с помощью пищевых красителей, и звезды. Торт не был образцом здорового питания и с годами она заменила некоторые ингредиенты на более полезные, такие как голубика для звездного поля и клубника для красных участков. Она также начала делать легкую глазурь из менее жирных взбитых сливок и с меньшим количеством сахара. Я пытался приучить ее использовать цельные зерна в коржах для торта, но это не сработало, и я должен признать, что ничего не было так вкусно, как старая добрая смесь для выпечки Бетти Крокер, поэтому мы в конечном итоге придерживались традиционного варианта.

Но именно в это четвертое июля Сьюзен только что прошла десятую еженедельную химиотерапию и была очень уставшей и безразличной ко всему. Она неделями не готовила, тем не менее, несмотря на самочувствие, она решила сделать торт.

Моя девяностолетняя мать, страдающая умеренным слабоумием, приехала в гости вместе с моей сестрой и ее дочерью. У нас собралась большая семья и дальние родственники, и это было первое четвертое июля для нашего внука. Несмотря на слабоумие, моя мать сильно обрадовалась, когда увидела правнука, ее реакция передалась нам всем. Возможно, именно этот восторг и то, что вся семья была вместе, побудили мою жену сделать торт.

Торт стал тем самым целебным средством и помог изменить ситуацию!

Все помогали: Сьюзен сделала часть торта из смеси Бетти Крокер, наша дочь приготовила глазурь из взбитых сливок и украсила торт, пока другие играли с ребенком.

После обеда Сьюзен поставила торт на стол, что вызвало восторженную реакцию у всех. Моя мама, которая никогда раньше не видела торт, воскликнула: «Это просто замечательно! Чур мне большой кусок!»

Моя сестра, которая обычно не ест сахар, глютен и молочные продукты, съела три куска. Мой сын, который не был поклонником тортов, умял два, я, вспомнив про эксперимент с кроликами, тоже съел кусочек. Кухня была убрана, мы вышли на улицу, запускали фейерверки и наслаждались музыкой. Когда моя мать уехала от нас пару дней спустя, ее последними словами были: «Спасибо, что пригласили меня. Это была такая радость — видеть ребенка». Затем, после паузы, которая заставила нас думать, что она смущена, она повернулась к Сьюзен и сказала: «О, спасибо за этот торт!» В тот момент я увидел блеск ясного разума в ее глазах, редко заметный из-за прогрессирующего слабоумия.