Как спасти репутацию

Александр увидел, что в зал входит Анастасия под руку с французским послом. Она прекрасно говорила по-французски и, судя по всему, привела посла в восторг.

– Извините, – сказал Александр и стал пробираться к ней через толпу. Вслед ему поворачивались головы: люди предчувствовали скандал и готовы были им насладиться.

Александр встал перед Анастасией и поклонился.

– Миледи. – Он поцеловал ей руку, кивнул послу. Француз не слишком изящно наклонил голову.

– Начинается вальс, а никто не танцует вальс лучше леди Анастасии Димитри, – сказал Александр.

Французский посол понял намек и выпустил руку Анастасии. Александр вывел Анастасию на середину зала и закружил в вальсе. Анастасия засмеялась.

– Александр. – Она с легкостью заговорила по-нвенгарийски: – Ты дал пищу великолепному скандалу в свете. Вывести на вальс любовницу не просто на глазах жены, но даже раньше, чем протанцевал с ней, – этого повода им надолго хватит для сплетен.

– Вот и хорошо. Чтобы не болтали о моих истинных целях.

– Твоя жена может расстроиться. – Она стрельнула глазами в Миган, которая следила за ними с довольно тоскливым видом.

– Я объяснил Миган положение вещей, и она все поняла. Она умная женщина.

Анастасия вскинула брови.

– Высокая похвала от мужчины; который настрадался от дураков.

– Моя жена не дура. – Он почувствовал прилив гордости, что не укрылось от Анастасии. И хотя ее глаза игриво блестели, Александр чувствовал, что в ее голове крутятся невысказанные мысли. – Как и ты. Пожалуйста, объясни, почему ты не пришла ко мне с тем разговором, который подслушал Мин?

Его партнерша сбилась с ритма.

– Мин тебе, конечно, рассказал. Я не видела смысла повторяться.

– Анастасия, я плачу тебе как раз за такие разговоры, которые вел фон Гогенцаль в уопингской таверне. Мину было нужно, чтобы ты перевела венский диалект, которого я не знаю. Я ждал, что ты заговоришь со мной об этом, но не дождался. Ты избегаешь меня несколько недель.

– Я не думала, что это важно. – У нее был встревоженный вид.

– Ты отлично понимаешь, что это крайне важно. Улыбайся, люди смотрят.

Лицо леди Анастасии осталось напряженным, но она послушно изобразила улыбку.

– Так-то лучше.

Такую роль играть было гораздо легче – великий герцог распутывает интриги, плетущиеся вокруг Нвенгарии, – нежели роль мужчины в облаке любовного приворота, гадающего, что с ним произошло.

– Рассказывай, какую игру ведешь, не то я протанцую с тобой до террасы, а там сброшу с балкона.

Анастасия знала, что он способен выполнить угрозу.

– Господи, Александр, он назвал тебя секретным оружием против Нвенгарии. Мне надо было это обдумать, решить, не состоишь ли ты в сговоре с фон Гогенцалем с целью отомстить Деймиену. Я знаю, что сегодня у тебя была встреча с Гогенцалем. Если у тебя есть намерение каким-то образом предать Нвенгарию, я тебя остановлю, даже если придется тебя убить. И ты знаешь, что я это сделаю.

– Меньшего я от тебя и не ожидаю. Я уже послал к черту фон Гогенцаля. Если ты поверила, что я могу подвергнуть опасности Нвенгарию, ты меня совсем не знаешь. Я сместил бы Деймиена только в том случае, если бы это пошло на пользу Нвенгарии. Чертов фон Гогенцаль не понимает моих мотивов. Но ты?! Неужели ты не понимаешь?

– Разве можно меня в этом винить? Тебя никто не понимает, Александр. – Она говорила раздраженно и в то же время со страхом.

Он улыбнулся:

– Миган понимает.

Анастасия уставилась на него, ее взгляд смягчился.

– Ты ее действительно любишь…

Он пожал плечами:

– Это любовный приворот. Потому я с ней и не вальсирую, а то унес бы ее отсюда и… Пусть лучше между нами будет длинный зал.

Анастасия мельком взглянула на Миган.

– Знаешь, она смотрит на тебя с любовью. Она милая девочка, не обижай ее.

– Я не имею намерения ее обижать.

Она пронзила его взглядом.

– Если ты с ней играешь, используешь в своих кознях, я тебе этого никогда не прощу. Она не из наших и не понимает этих игр. Просто любит тебя, и все.

– Я и не хочу, чтобы понимала. – Александр повернулся в вальсе так, чтобы видеть Миган. Она болтала с новыми знакомыми, и его охватила ревность. – Я хочу ее такую, какая она есть, – наивную и доверчивую. Я помню, ты была такой же беспечной и счастливой, пока не умер Димитри.

Ее взор затуманился.

– Я не хочу говорить об этом. Вернемся к фон Гогенцалю. Что ты намерен делать?

Он почувствовал, что в ней всколыхнулось горе, как было всегда, когда упоминали Димитри, но на этот раз было и что-то новое – острое беспокойство, которого он не замечал раньше.

– Я хочу, чтобы ты помогла мне против Гогенцаля. Притворись лояльной австриячкой, хочу убедиться, что он блефует.

Она поморщилась.

– Он противный, и он дал понять, что хочет меня. Ради получения информации я делала то, чего стыжусь, но фон Гогенцаль мне отвратителен.

– Даже если так, он угрожал Миган и моему сыну, и я хочу лишить его такой потенции.

Анастасия хохотнула.