Как стать королевой Академии?

Но это ведь случится не сегодня. За окном проносились украшенные огнями улицы. Праздник Середины Зимы всегда отмечали с размахом, ведь после этого дня год поворачивал в сторону весны и лета. Чем не радостное событие? Дома украшали гирляндами, на улицах устанавливали наряженные ели, всех охватывало предвкушение волшебства.

Мы проехали по оживленным улицам города, которые заполонили люди, повозки и магиккары, и остановились достаточно далеко от центральной аллеи. Народу было много. Уже здесь слышался смех, музыка, в воздухе витало ощущение праздника. Настроение сразу улучшилось. Я вышла из магиккара и вдохнула полной грудью морозный воздух.

— Чего хочешь сначала: есть или гулять? — спросил Нокс.

— Как ни стыдно признаться, есть, — хмыкнула я. — До завтрака дойти так и не получилось.

— У меня тоже, — поддержал Нокс. — Пойдем! — Он подставил мне локоть, и не осталось ничего кроме как принять его. — Я знаю замечательную блинную. Оттуда открывается шикарный вид на центральную площадь города и основные празднества.

В толпе было легко затеряться. В то же время огромное количество народа настораживало. Я боялась встретить кого-нибудь из знакомых, но Нокс шел уверенно и, кажется, чувствовал себя совершенно свободно. Я перестала дергаться. Здесь никому ни до кого не было дела. Я просто гуляла с красивым мужчиной по праздничному городу, и мне было неприлично хорошо. И непременно станет еще лучше, как только я поем.

«Блинная», как выразился Нокс, оказалась вполне милым ресторанчиком, расположенным под крышей старой ратуши, которая уже не использовалась по назначению. На нижних этажах находились картинная галерея и краеведческий музей Ревенбурга, а последний занимал уютный ресторан с большими панорамными окнами.

Деревянные столы, мягкие диванчики и окна, обрамленные перилами… У посетителей создавалось впечатление, будто они пьют чай на балконе с видом на главную площадь города, в центре которой возвышалась огромная, наряженная в золото и багрянец ель. Внизу сновали торговцы с подносами, уличные артисты, бегали с санками и ледянками дети. Сзади елки виднелась огромная ледяная горка. Празднования были в самом разгаре.

Нас проводили к одному из столиков возле окна и забрали верхнюю одежду, а взамен выдали мягкие и уютные клетчатые пледы. В меню и правда оказались одни блины. Я выбрала себе с кленовым сиропом, а к ним горячий медовый сбитень. Нокс остановился на каких-то мясных. Напитки принесли почти сразу, и я с наслаждением вдохнула запах меда, имбиря и корицы — такой зимний и праздничный.

Было хорошо и непринужденно болтать с Ноксом о пустяках. И даже не вспоминать о сопромагии. Оказалось, что и без нее у нас есть темы для разговора. Мне нравилось слушать его голос, нравилось, как он смотрит на меня. Я хотела убедить себя в том, что это просто совместный завтрак, совместная прогулка, всего лишь время без обязательств, которое мы проведем вдвоем. Как хорошие приятели. Я не могла заставить себя даже мысленно произнести слово «друзья», а о чем-то большем и помыслить было странно. Я не верила в возможность романа между мной и Ноксом, несмотря на то, что он привлекал меня физически, его поцелуи сводили с ума, да и общаться с магистром мне нравилось. А вот в себя и Джевиса верила, хоть Нокс заводил меня сильнее. Возможно, потому что Джевис нравился мне давно, и я не хотела признаваться себе, что мое отношение к нему изменилось. А может, потому что мы были ровесниками и не существовало ощущения неправильности происходящего.

— Ты задумчива, — констатировал Нокс, и я пожала плечами. Отрицать не хотелось.

— Живешь себе, живешь, а потом…

— Не сдаешь курсовую — и все? — усмехнулся он, поняв, в какую сторону я клоню. — Жизнь меняется?

— Не только. Вокруг меня вообще происходит очень много того, в чем я не могу разобраться.

— Ты просто взрослеешь, Вирена, — мягко ответил он.

А мне стало немного обидно. Что значит «взрослеешь»? Я и так чувствовала себя взрослой. Лет этак с пятнадцати. А уж когда в семнадцать начала жить отдельно, полностью в этом удостоверилась. Но Нокс о моих мыслях не знал. Поэтому продолжил:

— С возрастом все больше происходит того, с чем не можешь разобраться.

Скоро принесли блины, и мы переключились на другие, более приятные и легкие темы. О предстоящем празднике, о подарках и прочей суете.

— А ты поедешь домой на праздники? — спросил он.

— Нет. — Я пожала плечами, хотя сердце кольнуло неявной, но неприятной болью.

— Почему?

— Так вышло, что я не близка со своей семьей. Родители отдалились…

— Они от тебя, или ты от них? — Он очень точно понимал меня. Иногда казалось, точнее, чем я сама.