Как убили СССР. «Величайшая геополитическая катастрофа»

Согласно другому подходу (…) теория КРИ относится к числу частных научных дисциплин, в пределах которой на собственной эмпирической базе формируются принципы, методы, понятийный аппарат и прочий научный инструментарий контрразведывательной деятельности. Теория КРИ в этом случае непосредственно связана с практикой, «обслуживает» ее потребности, но не отрывается в область фундаментальных исследований истории и методологии политической борьбы, социально-политической стратегии и тактики государств, присутствующих на «невидимом фронте», и т. д.

Примерно в 1980 году начальником спецкафедры КРИ был назначен бывший руководитель военной контрразведки генерал-майор В. Н. Биндюк — человек энергичный, решительный и требовательный. Но о теории КРИ он имел смутное представление и ее не касался, твердо следуя совету начальника ФПК не мешать работам в этом направлении. Правда, иногда он громогласно заявлял: «Мне академики на кафедре не нужны».

Академики — это научные сотрудники.

Было очевидно, что В. Н. Биндюк — случайный человек на кафедре, и приходилось удивляться: кто таких людей назначает руководить педагогическими коллективами? (…) Через некоторое время он был назначен начальником особого отдела одного из военных округов. (…) (Интересно, не заявил ли он на новом месте: «Мне в особом отделе военные контрразведчики не нужны?» А что? Это было бы как раз в его духе… — А.Ш.

)

Наиболее яркое воздействие НТР на различные сферы деятельности проявилось в разработке и внедрении автоматизированных систем управления (АСУ) для поиска и переработки информации с помощью ЭВМ. В 80-х годах в этом отношении в контрразведке был сделан большой рывок. Из опыта своей прежней оперативной работы и по свидетельствам старых чекистов знаю, что рабочий день продолжался 12 и более часов, и все равно с работой не справлялись: в бумажном море, которое захлестывало оперативников, была полная неразбериха, нужный документ найти было очень трудно, бумаги регистрировались по допотопному методу входящих и исходящих; когда нужна была какая-либо справка или документ, начинались многочасовые поиски в архивном океане информации, составление всевозможных запросов. Поэтому совершенствование информационного обслуживания в контрразведке является краеугольным камнем воздействия НТР на контрразведывательное искусство и спасением оперативных работников.

Основное назначение АСУ состояло в том, чтобы быстро найти нужную информацию, обеспечить каждое контрразведывательное звено необходимой ему базой данных, полученной любым другим звеном, и тем самым освободить его от необходимости повторного получения уже имеющихся данных. АСУ давали возможность не только быстро получать необходимые документы, но и производить сопоставительный анализ разнесенных по месту и времени событий и фактов, что позволяло обнаруживать оперативно значимые данные, которые содержались в неявном виде в накопленной информации.

В результате применения АСУ создается возможность быстро обнаруживать информацию, представляющую оперативный интерес, значительно повысить качество принимаемых решений, их обоснованность и оперативность. (…)

Таким образом, в 70–80-е годы наблюдался переход от многолетней практики КРИ, основанной на опыте и интуиции, к решению контрразведывательных задач на основе достижений НТР. А теория КРИ реально становилась составной частью практики. Именно в этот период, как представляется, теория КРИ стала в состоянии давать надежные ориентиры, научно обоснованные рекомендации в борьбе с подрывной деятельностью иностранных спецслужб. (…)

Заметим, что в приказах председателя КГБ, решениях Коллегии, выступлениях руководителей органов госбезопасности все эти годы постоянно присутствовала мысль о необходимости проводить операции на научной основе, с учетом рекомендаций и предложений теории контрразведывательного искусства. Но эти правильные по сути своей наставления не наполнялись конкретным содержанием, пока оперработники сами не осознавали значения теории КРИ. Скептическое и даже негативное отношение контрразведчиков к выводам и рекомендациям науки преодолевалось только постоянной и настойчивой пропагандой теоретических знаний, углубленным образованием специалистов, сменой парадигмы в умах руководителей. (…)

Естественно было ожидать, что в этих благоприятных условиях востребованности научных знаний учебная практика тоже отреагирует оперативно — и прежде всего созданием соответствующего учебного курса. Однако разработка учебника программы спецдисциплины «Контрразведывательное искусство» все откладывалась и затянулась на несколько лет, хотя потребность в ней была настоятельнейшая. Наконец, в 1985 году мне было поручено форсированно заняться разработкой этой программы. На основе изучения специальной литературы, консультаций в управлениях и отделах КГБ, многочисленных обсуждений и согласований через определенное время программа и пояснительная записка к ней (концепция курса) были разработаны, рассмотрены и утверждены ученым советом Высшей школы. (…)