КАК УБИТЬ ДРАКОНА: Пособие для начинающих революционеров

Так называемая мягкая люстрация нацелена преимущественно на то, чтобы разорвать цепочку автоматического воспроизводства номенклатуры — достаточно замкнутого сословия профессиональных госслужащих, которые поразительным образом умудряются восстанавливать свои позиции внутри любого аппарата власти после любой революции. Примеров много, и все они показывают, что никакая люстрация, по крайней мере в странах бывшего СССР, эту проблему решить не смогла.

Начать можно с тех же большевиков. Уже в начале 1920-х годов, буквально три года спустя после революции и начала «красного террора», Ленин жаловался в письмах своим соратникам, что большевикам не удалось решить проблему чистки старого царского госаппарата, что среди советских госслужащих их оказалось подавляющее большинство, что новый госаппарат оказался в еще большем объеме, чем старый, болен всеми бюрократическими болезнями. Справедливости ради надо отметить, что политическое сопротивление старых элит большевикам в конечном счете подавить удалось, но скорее с помощью террора, а не мер, которые в узком смысле слова могут быть отнесены к люстрации.

Новейший опыт Украины в вопросе о люстрации тоже сложно назвать вдохновляющим. Во-первых, оказалось, что попытки применить законодательство о люстрациях на практике сопряжены с огромными и часто непреодолимыми трудностями. Во-вторых, выяснилось, что после отстранения всех подлежащих люстрации чиновников заполнять ключевые позиции в аппарате новой власти оказалось зачастую просто некем. Именно это последнее обстоятельство является общим знаменателем для всех неудачных попыток применения люстрации на постсоветском пространстве — в сравнении с относительно положительным опытом ее применения в странах Восточной Европы.

Проблема России, как и многих других постсоветских государств, состоит в том, что политический класс, да и вообще культурный слой в них, весьма невелик. Поэтому «скамейка запасных» для заполнения позиций в будущем аппарате власти оказывается очень короткой. Неоткуда брать огромное количество новых судей, прокуроров, полицейских, а тем более банкиров, финансовых инспекторов и так далее. И чем дальше, тем это оказывается труднее, потому что работа в госаппарате становится все более сложной, а возлагаемые на него функции — все более масштабными. Иными словами, люстрация хороша в теории, но редко приживается на практике. Даже для большевиков с их уверенностью, что управлять государством может любая кухарка, это оказалось неразрешимой проблемой. Кончилось тем, что кухарки становились начальниками, а вот работали под их началом в основном старые спецы. В реальной жизни люстрации придется искать альтернативу.

Выход есть. На самом деле, одни и те же люди, поставленные в совершенно разные условия, могут демонстрировать совершенно разные результаты деятельности. Задача должна состоять в том, чтобы поменять не людей, а матрицу, которая задает параметры их поведения. Эта задача, в свою очередь, распадается на две крупные подзадачи: удаление из матрицы «первых учеников» и исключение неприемлемых социальных и политических практик.

Как показывает уже накопленный опыт, попытка поражения в правах социальных и профессиональных групп при отсутствии в обществе тех, кто мог бы их заменить, приводит лишь к усложнению ситуации. В той или иной форме представители этих групп все равно встраиваются в новую общественную инфраструктуру, а вот общество несет серьезный урон — как моральный, так и политический. Здесь может оказаться полезным более персонализированный подход, который позволит на время исключить из этой инфраструктуры наиболее одиозные фигуры. Речь идет, конечно, не о тех, в отношении кого имеются достаточные доказательства для предъявления им уголовных обвинений в связи с совершением особо тяжких преступлений. Такие лица обязаны предстать перед судом с соблюдением всех конституционных гарантий.

Речь идет о людях, в отношении которых нет подозрений в совершении ими лично особо опасных преступлений, но которые были ключевыми фигурами в обеспечении работы преступного режима. О его спонсорах, пропагандистах, руководителях ключевых подразделений в репрессивном аппарате. Предать их всех суду было бы накладно, если вообще возможно, а предоставить им возможность продолжать заниматься политической деятельностью — опасно. Выход можно найти в адресных и точечных санкциях, которые в любом случае гуманнее, чем люстрации по профессиональному и социальному признакам. Речь идет о чем-то вроде «внутреннего акта Магнитского», который позволит на время отстранить от общественной инфраструктуры «первых учеников» режима.