Как убивали «Спартак»

Вот оно — документальное свидетельство, что именно завещал «Спартаку» его основатель: «Считаю опасным заблуждением, что старшим тренерам позволено единоличное руководство всей жизнью команды… Не в том беда, что внимание тренера рассеивается. Беда в том, что такой метод руководства выливается в оголтелое диктаторство. Команда мастеров — слишком сложный, капризный механизм, чтобы зависеть от воли одного лица. Бесконтрольность — самая благоприятная среда для ошибок, перехлестов, даже злоупотреблений».

Разве все это — не о совмещении Романцевым постов главного тренера и президента клуба? . .

А вот о чем говорил Николай Озеров в своем открытом письме в «Известиях», опубликованном, кстати, за месяц до смерти Старостина зимой 1996-го.

«Впечатляющие победы московского „Спартака“ в прошедшем сезоне на международной арене закрыли многим глаза на ту тревожную ситуацию, которая постепенно начала уводить главного тренера со спартаковского курса. Футбольный клуб с каждым днем становился все более чужим для тех, кто создавал его славу. А главный тренер Романцев стал единоличным хозяином, вершителем судеб угодных и неугодных ему людей… В последнее время он стал бестактно и безапелляционно вести себя с журналистами, руководителями нашего футбола, ветеранами и соперниками… Обстановка в клубе ужасающая. Это не мое мнение, об этом говорит вся футбольная Москва. Я не снимаю с себя вины за происходящее, хотя со своей стороны неоднократно делал попытки укрепить контакты между клубом и обществом…

Ветераны, гордость «Спартака», олимпийские чемпионы, никому не нужны, их не знают ни по фамилии, ни в лицо… Правление клуба в течение полутора лет практически не собиралось. Причем члены правления не знают, где, когда и за сколько продаются футболисты, как расходуются заработанные клубом деньги. А проверить это в нынешних условиях практически невозможно».

— Не помните, что стало последней каплей, подвигнувшей Озерова к написанию нашумевшего письма? — спрашиваю нынешнюю главу общества «Спартак» Анну Алешину.

— Если не ошибаюсь, то, что с поста почетного президента футбольного «Спартака» бесцеремонно выбросили академика Станислава Шаталина. По моим сведениям, в начале 1989-го он был среди тех, с кем советовались по поводу кандидатуры нового тренера «Спартака». Шаталин поддержал Романцева и, будучи ближайшим советником Михаила Горбачева по экономике, оказал неоценимую помощь и футбольной команде, и всему обществу. Ученый с мировым именем, он с огромным удовольствием рассказывал, как оживленно за границей реагируют на его упоминания о почетной должности в «Спартаке». Потом его перестали приглашать на заседания правления клуба, а во время одного из чествований, назвав со сцены всех — вплоть до массажиста и видеооператора, об академике упомянуть забыли. А позже и вовсе вышвырнули. Вообще вокруг футбольного «Спартака» всегда было много интеллигентных людей: ученых, представителей искусства. В какой-то момент это, увы, сошло на нет.

— После публикации письма Озерова что-нибудь изменилось?

— Думаю, да. Именно тогда группе знаменитых ветеранов футбольного «Спартака» была назначена пожизненная материальная помощь. Отношения стали мягче, футбольный клуб начал помогать деньгами проведению чествований и юбилеев. Уверена: если бы письма Николая Николаевича не было, клуб и общество отдалялись бы друг от друга с каждым годом. А так на какое-то время этот процесс был приостановлен.

Что называется, в тему — рассказ прославленного спартаковца Владимира Маслаченко о звонке ему Романцева тогда же, году в 1996-м. Посвящен он был тому, что бывший голкипер «Спартака» и будущий обладатель премии ТЭФИ, признанный лучшим спортивным телекомментатором, рассуждал об усилении роли общественности в жизни «Спартака». На что Романцев возразил: мол, причем здесь общественность, если я — хозяин?

Людовик XIV когда — то провозгласил: «Государство — это я». Саддам Хусейн недавно пожелал Ираку полного уничтожения, потому что «без меня Ирак — это ничто». Примерно так же в какой-то момент стал ассоциировать себя со «Спартаком» и Романцев — как бы красиво он ни говорил на знаменитой пресс — конференции в июне 2003—го, что «Спартак» — это не Старостин, Нетто, Симонян и тем более не Романцев.

После отставки Шляпина и ослабления позиций, а затем и смерти Старостина были созданы все условия, чтобы Романцев все — таки поставил личные интересы выше клубных, и никто ему был не в состоянии помешать. Иначе не был бы нарушен один из заветов патриарха — о спартаковском «рентгене» кандидатов в президенты. Что бы ни сподвигло Романцева на продажу клуба Червиченко, сетовать на утрату «народной команды» он права не имеет.

И еще немножко об интеллигенции. В какой-то момент к Романцеву, прежде уважаемому и даже любимому, культурная элита страны начнет относиться с плохо скрытой иронией. Вот фрагмент из моего разговора в конце 2002 года с народным артистом СССР Олегом Табаковым, блестяще знающим футбол, болеющим за «Спартак» и обладающим даром рассуждать об игре тонко и незашоренно. Спрашиваю Олега Павловича: