Случись в Политбюро какая-то интрига, армия должна была сразу и безоговорочно поддержать Сталина, причем, рьяно и по собственной инициативе. А на такое были способны только те люди, которые знали, что сидят не на своем месте, и что без воли Хозяина они снова станут теми, кем и были, — то есть никем.
Отсюда следует, что вся суворовская теория «акульих зубов», когда, якобы, для улучшения боеспособности армии ее мозги нужно слегка перестрелять — полный бред. В конце тридцатых, действительно, происходил процесс улучшения армии путем ее отстрела, но только не в сторону повышения боеспособности, а в сторону повышения лояльности. То, что боеспособность при этом, как правило, страдала,[861]
Сталина пока не волновало.Пункт 4
Зачем товарищу Сталину нужен был пакт Молотова—Риббентропа
А не хотел товарищ Сталин еще одного Мюнхена. Вернее хотел, но такого, чтобы сам Сталин находился в числе делящих, а не делимых. Поэтому он и решил после долгого раздумья примкнуть к Гитлеру, когда оказалось, что англичане с французами могут ему предложить только крайне неопределенные перспективы, ничем особенно хорошим не грозящие. Рассмотрим варианты.
1. Блок СССР с Англией и Францией.
Идея, безусловно, хорошая и достаточно логичная. Но существует два основных возражения:
во-первых, Франция и Англия ни в коей мере не стремились к заключению конкретного соглашения, что выяснилось на конференции, созванной в Москве по сталинской инициативе в августе 1939 года. Им было гораздо выгоднее только делать вид
: мол, мы готовы подписать, чтобы не дать Гитлеру уничтожить Польшу. На деле заключать такое соглашение англичане и французы с СССР не могли, поскольку, по их мнению, тогда уже Сталин мог втравить их в войну с Гитлером (например, спровоцировав того на удар по Польше), оставшись в стороне и загребая жар чужими руками. Если французы еще были более-менее согласны на сотрудничество с Советами, то английская позиция была абсолютно категорична — тянуть время, ничего не подписывать. Это было вызвано тем, что французы буквально разрывались между давним антисоветизмом и угрозой германского реванша, а англичане непосредственной угрозы от Гитлера в тот момент не имели. По их мнению, Гитлер был идеальным противовесом Советскому Союзу в Европе, к тому же противовесом, не в пример им самим, решительным, готовым на войну. И его экономическая программа была им куда ближе, чем советская. Недаром с нацистами с самого начала западные державы установили совершенно нормальные дипломатические отношения, в отличие от весьма подозрительной, доходящей до открытой враждебности атмосферы, царившей в официальных отношениях с СССР.И, во-вторых, товарищ Сталин и сам был не слишком заинтересован в таком соглашении, поскольку ему оно ничего хорошего не давало — никаких территориальных приращений после победы это не сулило, равно как и радикального улучшения отношений с Западом. Даже в реальной войне 1941–1945 годов западные союзники после прекращения военных действий в считанные недели забыли о том, чьей кровью был побежден Гитлер. Что уж говорить о 1939 годе, когда и Англию, и Францию возглавляли ярые антисоветчики Чемберлен и Даладье. Вывод — вариант не годится.
2. Ориентация на войну с Германией вне блока с Англией и Францией.
Таким образом, товарищ Сталин автоматически предоставлял странам Запада тепленькое местечко «третьего радующегося», о котором он сам так мечтал. При этом он воплотил бы в жизнь давнюю мечту тогдашних западных политологов о затяжной войне на уничтожение между двумя диктаторами. Вывод — вариант не годится.
3. Выжидательная позиция СССР.
Переговоры затягивать, выжидая, кто из возможных союзников предложит условия повыгоднее — хорошая позиция. Но тут бы произошло такое мощное наложение интересов СССР на английские и французские, что, играя во взаимное затягивание конференции, они могли бы мумифицироваться в зале заседаний, где их бы нашли потомки. Представляете переговоры, на которых обе стороны поставили себе целью их затягивание? А тем временем у товарища Сталина ежедневно телеграф разрывается — фюрер личные послания с бесконечными предложениями дружбы до гроба шлет.