Как воспитывать родителей или новый нестандартный ребенок

Моя память утопила эти суровые времена, как и многие последующие, в Колодце Утешительного Забвения… Но три-четыре вспоминательных картинки остались.

…Длинный стол, заваленный грязными алюминиевыми тарелками, ложками… Кончился обед, все ушли из-за стола, я один копошусь, пытаюсь найти какие-нибудь объедки… Я не наелся, я хочу есть, дико, зверски хочу есть, съел бы целый мир… Воспитательница: «И тебе не стыдно?» Ребята смеются…

…Огромное палящее солнце над головой. Адское жжение снизу: босые мои ноги (тогда еще ножки) поджариваются раскаленным песком. (Территория садика была за чертой города, куда подступала пустыня, тень давали только редкие посадки акаций и грецких орехов. Спелые орехи валялись прямо под ногами вперемешку с черепахами и скорпионами.) Я затерял где-то свои сандалики, сам виноват, а может, кто-то стащил… Что делать, как от пытки спастись?! Плюхаюсь на попу, задрав ноги вверх, но и попа начинает поджариваться. Меж тем группа строем куда-то идет, воспитательница строго окрикивает: «Вставай!»… А я не могу ни подняться, ни объяснить, что со мной, дыхание перехватило, язык не слушается…

…Но страшнее всех картинка самая первая: меня оставляют. Удаляются уводимые в неизвестность брат и сестра… Спина и вполоборота лицо уходящей мамы…

Чужое вокруг все, незнакомое, все сереет, чернеет, ужас беспомощного одиночества, предательство бытия…

Знаю теперь - это переживание не сверхобычно, не уникально нисколько. Травму такую получает каждый малыш, впервые на неопределенное для него время (для маленького и полчаса - почти вечность) внезапно оставляемый в резко чужой обстановке - да, каждый, даже предупреждаемый заранее…

Удар, сравнимый с ядерной бомбежкой, наносится по древнейшей психогенетической программе ребенка, почти со стопроцентной вероятностью предусматривающей возможность его выживания в первые годы жизни только в среде СВОИХ - в родительской семье или в разновозрастной стае родственников, достаточно малочисленных и постоянных, чтобы всех их, еще не отрываясь от матери, запомнить в лицо.

Так многие тысячи и миллионы лет было в Природе, такими нас сделала история нашего вида.

У очень многих детей - у меня тоже - безумный ужас первооставленности становится главной закладкой, основой всех последующих невротических страхов, зависимостей и депрессий, всего недоверия к жизни и самому себе. Бездна, однажды разверзшаяся, не сомкнется - только прикроется придорожными кустиками…

Мой сын Максим, возвратившись со службы на афганской границе (война там еще шла…) признался мне как-то за рюмкой чая: «Никакая армия не сравнится с первобытной жестокостью детского сада. В армии и при самом свирепом начальстве и самой злой дедовщине у тебя есть какие-то маленькие права и пусть ничтожные, но при желании действенные способы за себя постоять. Ты уже что-то знаешь, что-то умеешь, какой-то опыт работает. И люди вокруг тебя не все гады, попадаются и нормальные… А в саду ты сперва как домашний зверек, попавший вдруг в джунгли. Озираешься среди незнакомых опасных тварей, и нет слов, чтобы тебя поняли…».

Детский сад средне-советского образца, как и армию, он прошел по полной. Мальчик задумчивый, самоуглубленный, медлительный, с богатым воображением, среди галдящей толкучки сверстников чувствовал себя как гусенок в стае мартышек.

Такому ребенку достаточно двух-трех минут, чтобы в любой детской компашке получить статус Омеги - изгоя, белой вороны, козла отпущения… Маленький Омега либо в полном игноре тихо сидит в сторонке, либо подвергается толчкам-тычкам, издевательствам.

И никто, даже самая добрая воспитательница, от этого не спасет, ибо пространство статусного взаимодействия внутри детской группы для взрослых практически недоступно: у детского сообщества своя система сигнализации, своя жесткая стихийная иерархия, свои темпы и циклы взаимодействия…

Вмешаться в судьбу приговоренного к травле не дано никому, покамест какой-нибудь ангел-спаситель на том же уровне не станет переходным мостиком, буфером между Беззащитным-Тобой и Страшным-Чужим, как это и вышло у моего Макса, когда с ним вдруг задружил бойкий и независимый сангвиник Кирилл, симпатяга с незаурядным социальным талантом, и они быстро образовали прочный многолетний дуэт двух обоюдных лидерств: идейно-интеллектуального и общественно-делового…

Доктор, моему сынишке Денису 4 года. Уже сейчас в некоторых вопросах он разбирается лучше меня. Понимает, не только когда я ему лгу, но и безошибочно различает, когда мне лгут в его присутствии…

Проблема: терпеть не может детсад. Малыш ощущает моральное насилие, которое царит там. Не хочет мне рассказывать, что они делали в саду - у них существуют какие-то «уговоры» с воспитателями: что происходит дома, дети им рассказывают, а о том, что было в садике, Денис мне «ни-ни»…

И упорное нежелание идти в садик. Вдруг его там принуждают к чему-то ужасному?.

Я бы его забрала со счастьем для обоих, но воспитываю без мужа, ради прокорма приходится с утра полный день работать.