Как выжить среди принцесс

– Раз, два, три! – Злата взмахивает палочкой, затем дует на нее, чтобы блестяшки разлетелись. – Хочу, чтобы все магазины открылись и никогда не закрывались! Это для тебя, мама.

Лариса героическим усилием сдерживает смех:

– Спасибо, доченька. Только ты обо мне думаешь.

Злата подходит ближе и шепчет:

– Потом и мне что-нибудь купишь, да?

Эфирное создание взмахивает палочкой и убегает в другую комнату. Крылышки за ее спиной трепещут.

– Добрая фея, – говорю я. – Деньги-то она забыла наколдовать.

Лариса ржет.

Злата сидит в детской на полу, изучает огромную книгу. Я подхожу:

– Злата, пошли зубы чистить.

– Папа, не мешай. Я учу колдовство.

– Хм-м. А почему ты колдовство учишь по книге «Океанология»?

Пытаюсь жене рассказать историю. Как по волшебству, появляется фея Злата Снежная Бабочка. При параде. Крылышки, ободок, палочка в руках. Фея возмущена:

– Э! Папа, зачем ты про меня рассказываешь?

– Ну…

Злата направляет на меня волшебную палочку.

– Абра-кададбра, швабра, пабра! Папа, замолчи! Ш-ш-ш. – Злата ждет результата, потом резюмирует: – Не получилось. Мама, давай папе заклеим рот пластырем?

Злата точно добрая фея?

133. Тайный эстет

Дети играли в Тайного Санту. И не в подвале, а в классе, конечно.

Василиса (наши двенадцать лет) со своими репетициями пропустила жеребьевку, кто кому тайно дарит подарки, и решила сделать подарок сама. И подарить кому захочет, без жребия. В открытое забрало. Василиса – девочка-пионер.

Дочь ушла в школу. Утром приготовила дерзкому Вове П. в подарок литровую бутылку колы (сама купила) и самодельные наклейки (сама рисовала), завернула подарок в красивую бумагу (сама выбрала в канцтоварах), аккуратно подклеила скотчем в десяти-пятнадцати местах, что-то там еще сделала вроде икебаны, используя еловые веточки, цветные шарики и искусственный снег (сама сделала по рецепту из интернета). Красота. Понятно, если бы спросили меня, я бы сказал, что тут вся эстетика не в коня корм, но у девочек еще есть некоторые иллюзии. И неважно, сколько девочкам лет – двенадцать или семьдесят.

Вова очень обрадовался. В две секунды разорвал бумагу, радостно обнял бутылку, спрятал колу в рюкзак, чтобы выпить дома, затем приступил к эстетической части подарка…

Василиса в ужасе:

– Вова, ты что?! Зачем ты ешь искусственный снег?! Это же соль, смешанная с пеной для бритья!

Вова П. разводит руками, с превосходством в голосе:

– Ну я же мужчина.

134. Сметана и призвание

Злата готовится к новогоднему утреннику. Мы с ней повторяем стихотворение для Деда Мороза. Автор Петр Синявский. Стихотворение короткое (это требование воспитателей) и забавное. Заканчивается оно так:

А ужасно важный котУплетал сметанское.

Злата читает стихотворение с удовольствием. Но слишком хорошо его выучила и теперь отбарабанивает, как скороговорку.

– Бу-бу-бу… сметанское, – заканчивает Злата.

Папа, ушибленный Станиславским и недобитый режиссурой «Щуки», не может этого вынести.

– Сметанское! – Я раскидываю руки и всем своим существом выражаю, какое это потрясающее «сметанское». В этом «сметанском» весь «Гамлет», Розов с Володиным, Ростан, Жан Ануй, Коляда, Брехт от корки до корки и даже немного Теннесси Уильямса. Это ухмылка де Ниро, профиль Марлона Брандо и пятидесятое хмыканье Тома Харди. Это не слово, а кошачий космос.

Злата смотрит на меня скептически.

– Папа, ты что, на утреннике тоже так будешь делать? – спрашивает Злата.

Я смутился.

– Э-э… нет, конечно.

– Будешь, – уверенно заключает дочь. – Ты же артист.

135. Множественность

Злата радостно:

– Я сейчас побегу на кухню, съем что-нибудь вкусненькое.

Девица убегает, возвращается недовольная.

– Папа! Там нет моего любимого печенья!

– Как нет? На столе же лежало?

Злата вздыхает.

– Просто я его нечаянно съела.

136. Маленькая новогодняя голодная девочка

Новогодняя суета.

Злата выходит в роскошном платье, волосы красиво заплетены. Родители что-то замешкались в коридоре.

– Пропустите красотку! – командует Злата.

* * *

Стол накрыт, салаты, бокалы, фрукты, нарезка. Двадцать минут до полуночи. Горячее доходит в духовке – по квартире плывет запах жареной картошки и курицы (самый новогодний запах, я считаю. У меня даже в животе заурчало). Ледяное взрослое шампанское и теплая детская газировка, все на своем месте. Самое время фотографироваться. Я принес фотоаппарат, штатив, настроил автоспуск. Командую: все за стол. Расселись, улыбаемся. Щелк. Иду смотреть. Не получилось, кто-то моргнул. Еще раз. Все по местам! Раз-два-три, огонек на камере мигает. Злату на колени, Василису рядом, улыбаемся и машем.

Злата вдруг плачет. Навзрыд. Щелк! Ну, елки…

– Злата, что случилось? – спрашивает Лариса.

– Я не хочу фотографироваться!

– Почему?

– Я голодная!

* * *

Когда пробило двенадцать, я достал хлопушки, раздал девицам. Злата тянет за веревочку, но сил не хватает, я ей помогаю. Хлоп! Весело. Цветные конфетти взлетают под потолок. Следом стреляет Василиса. Злата прыгает от радости.

Проснулись. 1 января. Комнаты засыпаны серпантином.