Как выжить среди принцесс

В возрасте Насимы Ахатовны нужно вести активную общественную жизнь. Получать фото внуков и комментировать их десятком смайликов, спрашивать, где там Василиса, почему молчит Злата, как Лиана, Артурик похудел, а Тимурик вырос. ВотсАп, «ВКонтакте» и «Одноклассники», везде у тещи своя аудитория. Надо посмотреть свежие фото, поставить лайки. А тут жена отослала десяток прекрасных фото со Златой в песке Греции, а на этом снимке Дима (то есть я) даже пытается улыбнуться, а в ответ ноль реакции.

Когда к вечеру ни одного лайка не появилось, Лариса встревожилась. И начала звонить маме, а потом, когда та не ответила, брату.

Оказалось, у Насимы Ахатовны сломался телефон. Теща лазила в «Одноклассниках», и у «Мейзу» застыла картинка.

Телефон перестал реагировать на кнопки. И только смотрел на Насиму Ахатовну чужим фото с непоставленным лайком, как живой укор.

Если бы Насима Ахатовна была в Вартовске или в Москве, все решилось бы просто. Там Наиль, в Москве я. Телефон бы принудительно перезагрузили, и он бы заработал. Возможно.

Но сильная дочь башкирских степей не ищет простых путей.

Насима Ахатовна всегда отличалась решительностью. Когда ей было семнадцать, к ней подошел одноклассник, будущий папа Ларисы, Насибулла. Видный парень, красивый, поет отлично, на гармошке играет, а это в те времена вроде модного рэпера сейчас. По нему все девчонки в деревне вздыхали. А Насима считала себя незаметной, вроде серой мышки. Насибулла подходит и говорит: «Привет, Насима! Завтра приду к тебе свататься». Насима посмотрела на него как на идиота, решительно сказала: «Дурак, что ли?» – и пошла своей дорогой. А наутро бежит сестра ее, Клара, и кричит на всю улицу:

– Насима, к тебе сваты идут! С гармошкой!

Ненормальная какая-то, подумала Насима.

В общем, поженились.

Так вот, телефон завис. Что делать?

Сильная башкирская женщина отправилась к Ришату, своему брату. Дядя Ришат, сухой и насквозь прокаленный солнцем, как Старик Хемингуэя, способный в полевых условиях разобрать двигатель линкора, используя вместо стапеля чурбан и две доски, и забетонировать опалубку в промышленных масштабах, сказал – надо снять аккумулятор.

– Подожди, – прервал я Ларису. – «Мейзу» – это «китаец», у него аккумулятор несъемный.

– Мама справилась.

– Он вклеен!

– Это тебе он вклеен.

Теща и дядя Ришат действительно справились. Аккумулятор был снят, а еще через день Насима Ахатовна появилась в ВотсАпе.

«Что-то у вас в Греции совсем холодно», – написала она.

«Почему ты так решила?» – удивилась Лариса.

«Солнца нет».

Жена, старательно снимавшая в «золотой час», когда только собирается рассвет, как советуют профессиональные фотографы, удивилась.

«Подожди, мама. Ты починила телефон?»

В ответ молчание. И несколько тревожно заморгал курсор.

«Мама?»

«Я переставила симку в старый», – призналась Насима Ахатовна. Они с дядей Ришатом пытались вернуть аккумулятор на место, но «Мейзу» не заработал. Телефон уже понял, что связался не с той, и не с теми.

Сильная башкирская женщина коня на ходу остановит и аккумулятор ему оторвет.

Боюсь представить, что будет, если у меня картинка на мгновение застынет.

Даже мороз по коже.

171. Сами вы укулеле

В этой истории два отступления. И оба необходимые.

Первое, музыкальное.

Укулеле – гавайская гитара. Мы такую подарили Василисе на день рождения. Маленькая, четыре струны, но настоящая. У нее светлый и жизнерадостный звук.

Второе. Географическое.

Вы когда-нибудь задумывались, сколько на земле названий, которые переводятся «я не понимаю»?

В 1517 году испанцы высадились на полуострове Юкатан. В переводе с местного – «я вас не понимаю». Так индейцы ответили на вопрос испанцев, как называется их земля.

Позже знаменитый профессор Ливингстон спросил местных жителей, какое имя носит небольшой приток реки Конго. Ответ мы видим на карте доныне. Арувими. «Мы тебя не понимать, человек в смешной пробковой шляпе».

Земля Австралии до сих пор полна животных, которые прыгают и зовутся «черт знает, что ты нам говоришь, странный белый человек», в переводе с языка аборигенов. Кенгуру.

В общем, веселая наука география. И лингвистика.

И животноводство.

* * *

Теперь сама история. Греция, остров Закинф. Небольшой отель на берегу моря.

Вечер, огни, шум моря. Взрослые расслабляются с бокалом вина. Подростки собрались в кучку, у них своя тусовка. Они сидят бок о бок и пересылают друг другу смешные фотки в телефон.

Мелкие дети играют в догоняшки, носятся вокруг ресторана, по траве и между шезлонгами. Мальчишки Миша и Матвей и девицы – Соня (шесть лет) и моя Злата (пять). Мальчишки старше и бегают быстрее. Девчонки проигрывают.

Девочка Соня бегает за мальчишками и эмоционально кричит:

– Вы ох…ли!

Соню можно понять, у нее папа консультант, налаживающий работу ресторанов с нуля. Фрилансер. Иногда заказчики кидают его с оплатой. Возможно, поэтому девочка Соня произносит заветное слово четко до буквы. Хотя вряд ли вкладывает в него что-то, кроме чистой детской радости от погони.

Злата бегает за Соней и тоже кричит (невинная душа):

– Да! Вы сами укулеле!