Как выжить среди принцесс

Неожиданно. Но вообще, Злата очень практичная. Они с двоюродным братом Артуром, который старше ее на девять лет, всегда играют душа в душу. Потому что Артур тоже очень практичный. Они тихонько сидят и регулируют финансовые потоки.

– А зачем тебе много денег? – спрашиваю. Помнится, когда Злата мечтала стать феей, она планировала наколдовать нам с женой большой дом… Эх.

– Как зачем? – удивляется Злата. – Чтобы купить себе другую работу!

Да, Злата. Взрослые часто так делают.

175. Сильная женщина

При словах «школа олимпийского резерва» моя жена теряет волю.

Несколько лет назад нашу Василису отобрали в секцию волейбола. Она походила туда пару месяцев, а потом ей стало некогда – хор, учеба, театр и прочее. И волейбол вместе со школой олимпийского резерва остался в прошлом. Лариса иногда вспоминает о тех временах и вздыхает. Кажется, она уже мысленно примеряла на себя роскошное платье а-ля «все еще молодая и красивая мать олимпийской чемпионки», а тут приходится от него отказываться.

А сегодня Лариса звонит:

– Меня Василиса насмешила. Хочешь, расскажу?

– Давай.

Василиса первый день отправилась в бесплатный городской лагерь, как раз при олимпийской школе, где она когда-то занималась. Направленность у лагеря спортивная. В день одна-две тренировки. В какую секцию идти, выбираешь сам. И Василиса, недолго думая, пошла… нет, не на волейбол.

А на вольную борьбу.

– Э… куда? – Я почесал затылок. – Я думал, она на волейбол…

– Она сказала, что там уже была, а на борьбу ей интересно.

– И что? – говорю.

Лариса смеется.

– Сходила. И тренер пригласила ее в спортивную школу заниматься. Одну из всех. В сентябре, после лагеря. Может, у нее талант?

– Да уж. Теперь понятно, почему Василиса так обнимается, словно проводит удушающий прием! Но черт… девочка на вольной борьбе? Может, зря я не позволил ей пойти на бальные танцы?

И Василиса, и Злата с самого рождения были твердые, как сталь. Пухленьких мягких детей мы с женой видели только по телевизору. И у других людей. В наших ткни пальцем – палец сломаешь.

Так, в общем-то, и осталось.

Если Злата тебя обнимает, ты принимаешь форму Златы. И некоторое время так ходишь.

Если это делает Василиса, главное, успеть постучать ладонью по ковру. В смысле, до того, как треснут ребра.

Первые сопрано из ансамбля Локтева – страшные люди.

– Вот, – говорю жене вечером. – А ты все вздыхала по олимпийскому резерву. Красота же! Занятия бесплатные, на сборы возят за счет государства, самооборона… Пусть идет на борьбу. Я за.

– Она же девочка!

– И что? Я погуглил. Американка, чемпионка мира по вольной борьбе, – симпатичная девчонка. Красотка просто. Правда, ее соперница японка – страшная. Но может, нам повезет?

– Дима!

– И вообще… Я тут подумал.

– Что? – жена насторожилась.

– Давай Злату сразу на борьбу запишем! Чего нам с этими промежуточными танцами время терять?

176. Любовь и другие неприятности

– Я его полюбила, – говорит Злата, и лицо у нее становится беззащитное.

– А как мальчика зовут?

– Я не знаю. Я не спрашивала.

– А ты с ним играла?

– Нет.

– А он с тобой?

– Нет. Я просто на него смотрела. Вот так, – Злата показывает лицом.

– А он?

– А он тоже на меня смотрел. Вот так.

Злата показывает.

– Я чуть сознание не потеряла, – признается Злата. Кажется, ей хорошо, что на нее так смотрели, и немножко смешно.

– То есть вы не играли, не разговаривали, а только смотрели друг на друга? – уточняю я. – Всю прогулку?

– Да, папа.

Шекспир, дружище, у нас проблемы.

– Он такой маленький. Меньше всех. Из другой группы, они рядом с нами сегодня гуляли.

– Хм-м. Интересно. Меньше тебя? – что-то в голосе меня выдает.

– Я не влюбилась! – говорит Злата со смешком.

Ну слава богу. А я уж было испугался.

– Я его полюбила.

Черт.

«Ромео, зачем же ты Ромео?»

Я почему-то вспомнил спектакль в постановке Эфроса. Я видел много постановок «Ромео и Джульетты», и фильмы, и записи, и мюзиклы. Но этот спектакль был особенным. В нем лица актеров, играющих Ромео и Джульетту, были совершенно другими. Ромео приходил на бал прожженным циником пятнадцати лет, «знающим жизнь», остряком, утомленным страстью и философией. А уходил – после встречи с Джульеттой – мальчишкой с беззащитным лицом. И оттого казался в десять раз взрослее всех этих воинственных мужчин вокруг, наигрывающих жизнь. И Джульетта тоже. Двое с беззащитными лицами против всего мира. Стоят на разных площадках и смотрят друг на друга – через бетонную дорожку и пять столетий.

– А какого цвета у мальчика глаза? – спросила Лариса. Дочь ей все рассказала.

– Не помню, – ответила Злата.

Разве это важно? – думаю я.

Когда смотришь на часы в десятый, в сотый раз за пять минут, разве помнишь расположение стрелок? Хоть убей, не вспомню. Даже расстреляй меня, ни за что.

Любовь делает тебя страшно сильным.

И совершенно беззащитным. А еще ты перестаешь замечать некоторые самые обыкновенные вещи…