Как выжить женщине в Средневековье. Проклятие Евы, грех выщипывания бровей и спасительное воздержание

Некоторые богословы считали уместным рассуждать о настоящих жертвах косметики: о мужчинах. Так, в XII веке по меньшей мере двое теологов, француз Петр Кантор (ум. 1197) и, предположительно, его ученик, англичанин Фома Чобхэмский (ок. 1160–1236), решали трудный вопрос о том, как поступать мужчинам, если они добросовестно воспользовались услугами жрицы продажной любви, а потом вдруг выясняли, что она была накрашена. Оба просвещенных ума пришли к согласию, что в этом случае клиент, нанявший для любовных утех подобную женщину, в сущности был обманут. Любая женщина, изобличенная в использовании косметики для завлечения клиентов, торговала поддельным товаром и была обязана вернуть уплаченные ей за секс деньги¹⁰⁷.

В мусульманском мире соблазнительная сила косметики вызывала похожие опасения, и в особенности это касалось духов. Законоведы взялись разрешить вопрос, какими веществами женщинам дозволительно умащать себя, и пришли к заключению, что им не возбраняется с помощью красок прихорашивать лица, однако эти вещества не должны быть сильно парфюмированными. Легкие духи, аромат которых мог почувствовать только тот, кто находится в непосредственной близости от женщины (то есть ее муж), считались приемлемыми. А что объявлялось неприемлемым, так это парфюм, оставляющий шлейф и потому рождающий соблазн. Если женщина пренебрегала указанными правилами, ей грозили серьезные последствия, поскольку по закону «надушенная женщина, проходящая мимо группы мужчин, чтобы привлечь их внимание к своему аромату, повинна в прелюбодействе»¹⁰⁸.

На женщин, которые все же поддались соблазну и прибег-нули к косметике, со всех сторон обрушивались порицания. Если женщина решалась улучшить свою внешность сторонними средствами, она сталкивалась с последствиями своего проступка, определяемыми теологическими и правовыми нормами. Причем эти последствия касались не столько женщин, сколько мужчин, которых они могли обмануть и совратить благодаря своим уловкам. Более того, накрашенные женщины могли спровоцировать настоящий полновесный

Женский портретНеизвестный художник, Богемия, XV в.

Апокалипсис, на худой конец — довольно крупное наводнение. В любом случае всем было ясно, что ради сохранения общественного порядка надлежало сурово грозить женщинам неотвратимыми правовыми последствиями.

Однако как ни пугали средневековых женщин законом, они, надо полагать, всё же проявляли живой интерес к косметике. Руководства по нанесению макияжа и окрашиванию волос дошли до наших дней в огромных количествах. «Тротула» представляла особенную ценность для женщин, заботящихся о красоте и пытающихся подражать идеалу. Таких женщин «Тротула» наставляла осветлять волосы до белокурого оттенка, для чего предлагала не менее семи разных способов, из которых читательница могла выбирать подходящий, в зависимости от доступности ингредиентов¹⁰⁹. Также книга предлагала семь различных способов выбелить лицо, а еще рецепт защиты от солнечного загара. Чтобы добиться необходимой красноты щек, женщина могла воспользоваться румянами, составленными из бразильского дерева, розовой воды и ква-сцов¹¹⁰

. Желаете алых благоухающих губ, как в мужских мечтах? Пожалуйста: смешайте мед с огурцом и розовой водой, поставьте на огонь и кипятите, пока не упарится¹¹¹. Может, мужчины этого и не одобряли, но женщины теми или иными путями стремились соответствовать стандартам женской красоты, которые мужчины сами же для них установили.

В косметических ухищрениях тоже четко просматривается классовый элемент. Наслаждаться естественной белизной кожи могли лишь женщины, которые бóльшую часть времени проводили в помещениях. Крестьянки трудились на открытом воздухе круглый год, в любую погоду и безо всяких средств с SPF. О какой белоснежности лица могла идти речь, если большинство женщин Средневековья всю жизнь доили коров, откармливали домашнюю птицу и собирали урожаи в полях? Именно поэтому попытки осветлить кожу осуждались не только для того, чтобы противодействовать гипотетическому моральному падению женщин, но и для того, чтобы ставить на место бедных простолюдинок, если они забывались.

Миниатюра из Часослова 1460 г.

Притом что волнения по поводу моральной пагубности косметики кажутся чрезмерно паническими, сильнее всего мужчин тревожило другое ухищрение женщин, менявшее их внешность. Депиляция, о ее моральной опасности яростно писали десятки мужчин. Но их беспокоили не столько женские ноги и подмышки, сколько женские лица. Уж очень желанными представлялись мужскому воображению дугообразно приподнятые брови и чистый высокий женский лоб, и потому мужчин страшила мысль о том, что всего этого можно было добиться с помощью уловок.