Как захватить Вселенную. Подчини мир своим интересам. Практическое руководство для вдохновленных суперзлодеев

Отставим и религиозные концепции бессмертия: суперзлодейское определение – это «быть живым тут, на Земле», а не «быть живым неким недоказуемым образом в загробной жизни, откуда нельзя воздействовать на наш мир научно подтвержденным путем». Конечно, могут жить вечно идеи, и много жизней отдано на развитие таких теорий, как коммунизм, капитализм, и прочих, не начинающихся на К, – только вот невозможно править планетой нематериальной железной рукой. Мы ищем настоящее бессмертие: чтобы ваше сознание, живое и активное, все еще развивалось за пределами тех 100 ± 20 лет, ныне возможных для людей, если они не умрут раньше из-за болезни или несчастного случая. Хотя мы все умираем либо от болезни, либо от несчастного случая[92].

Убивает-то не старость; убивает рак, сердечный приступ, болезнь Альцгеймера, пневмония и любая из сотен болезней и инфекций, которые мы открыли и назвали, – а может, легкая потеря равновесия и падение, которое бы вы в подростковом возрасте не заметили и забыли на следующий день. Когда люди умирают, всегда есть причина, которую можно определить, всегда есть часть тела, которая должна функционировать, но не может. Но в этом-то и дело: по мере старения все наши части становятся хуже. «Старение характеризуется общим прогрессивным упадком физиологических функций до такого состояния, когда жизнь невозможно поддерживать в случае тривиального повреждения тканей», – говорит научная статья, уместно озаглавленная «Причина смерти у очень старых людей». В старости люди умирают не потому, что перестает тикать какой-то таймер, а потому, что их тела находятся в состоянии полного упадка и болезни с мелкими несчастными случаями, которые раньше прошли бы бесследно, уже не проходят.

Пока проигнорируем несчастные случаи, предположив, что если нам удастся продлить жизнь, то мы будем куда осторожнее[93]. Отсюда возникает вопрос: если болезнь – враг, то почему мы просто не лечим все болезни? Ну, нельзя сказать, что мы не пытаемся; основная предпосылка и цель существования медицины в итоге сводится к тому, чтобы никому не пришлось умирать. Просто так исторически сложилось, что мы не добились особого успеха. И пусть следующая таблица, где записи во второй колонке ужасающим образом повторяются, прояснит этот нюанс.

Ожидаемая продолжительность жизни как бы почти во всей нашей истории

⁹⁵

На самом деле ожидаемая продолжительность жизни в неолите могла быть и менее 30 лет, по некоторым оценкам – даже 20. Все-таки из-за освоения сельского хозяйства мы вошли в близкий контакт с животными, а значит – в контакт и с их болезнями, и некоторые из них стали нашими болезнями.

⁹⁶ Само собой, после контакта с европейцами продолжительность жизни в Северной Америке ушла в пике – благодаря всем завезенным колонизаторами болезням.

Да, природные и политические факторы могли приподнимать и опускать ожидаемую продолжительность жизни на пару лет в зависимости от того, где и когда вы жили, но, несмотря на все достижения и учитывая всех, кто жил и умер в наше время, буквально для 99,9 % человеческого существования этот параметр топтался в пределах 30 лет. Оставшийся 0,1 %, чуть ли не погрешность, охватывает менее двух столетий – с конца XIX века до публикации этой книги в начале 2020-х[94]

. Небольшой отрезок, в котором благодаря лучшему питанию, условиям жизни и широкому применению таких технологий, как вирусная теория заболеваний[95], пастеризация[96] и вакцинация[97], мы в конечном счете переломили ситуацию. И смотрите, что было дальше:

Глобальная ожидаемая продолжительность жизни с 1770 до 2019 года: тысячи и тысячи лет цивилизации наконец-то начали приносить плоды

Вы только гляньте на эту линию. Эта линия – абсолютно точно одно из величайших достижений человечества всех времен. Средняя ожидаемая продолжительность жизни по всему миру поднялась от менее 30 лет до более 70 всего за полтора века. Начиная с 1900-го мы в среднем прибавляли по году каждые три года, и не прерываемся больше ста лет подряд. Глядя на эту линию, можно подумать, будто мы последние 150 лет сражались с самой смертью и неплохо надрали ей задницу. Если вы верите (как биокосмисты 1920-х, см. врезку), что смерть «логически абсурдна, этически недопустима и эстетически уродлива», тогда для вас это исключительно хорошие новости.