Как захватить Вселенную. Подчини мир своим интересам. Практическое руководство для вдохновленных суперзлодеев

Сколько смертей мы можем вылечить?

В начале XX века возникло общественное движение за бессмертие под названием «биокосмизм». (Его последователи верили еще в освоение космоса, отсюда и название.) Примечательно, что биокосмисты полагали, будто победа над смертью повлияет не только на живых сейчас, но и на все человечество ранее. На живущих, как они считали, лежит важный моральный долг вернуть к жизни всех, кто когда-либо умер, – хотя в методике, как это сделать, они и расходились.

Но тема воскрешения всех, кто когда-либо обитал на планете, к несчастью, находится слегка за пределами этой книги.

Еще очень легко экстраполировать линию на графике и воспрять духом. Если динамика показывает, что мы смогли настолько увеличить продолжительность жизни без недавних и очень многообещающих технологий вроде генотерапии и генной инженерии, то почему мы не сможем увеличивать срок жизни еще быстрее? Если получится даже просто дойти до того, что продолжительность жизни возрастает на год ежегодно, – ну, это фактически и есть бессмертие, разве нет? И не придется долго искать тех, кто скажет, что бессмертные ходят меж нас уже сейчас, имея в виду, что лекарство от смерти вот-вот откроют, оно буквально за углом, нам всем просто нужно потерпеть и не умирать еще чуть-чуть, чтобы дойти до финишной черты старения, когда возраст будут просто лечить и нам никогда – не считая несчастных случаев – не придется умирать.

Но загвоздка в том (и она парадоксальна), что ожидаемая продолжительность жизни очень плохо подходит для измерения, сколько можно ожидать прожить. Если вы правили в Древнем Риме, где ожидаемая продолжительность жизни была опять-таки 30 лет, это не значит, что большинство ваших подданных были максимум 20 лет, а на 60-летнего смотрели как на удивительный пережиток прошлого.

Ожидаемую продолжительность жизни у населения рассчитывают, просто складывая возраст тех, кто умер, а потом разделяя итог на количество умерших. То есть детская смертность – процент детей, умерших до 15 лет, – значительно влияет на показатель: если у вас умер 90-летний старец и два новорожденных, то средняя ожидаемая продолжительность жизни в выборке составит 30 лет. А уровень детской смертности почти всегда был очень высоким: недавние оценки говорят, что в большинстве обществ он составлял ошеломляющие 46 %.

Ничего не изменилось и в XIX веке, то есть бóльшую часть существования человечества почти половина родившихся детей не доживала до 15 лет. Но как только мы освоили технологии вроде антибиотиков (которые делают кесарево сечение намного безопаснее как для матери, так и для ребенка), улучшили питание и гигиену и начали сражаться с инфекционными болезнями с помощью новых медицинских технологий, о которых упоминалось, уровень детской смертности рухнул. К 1950 году он был уже 27 %, ав2017 году до 15-летия умерло только 4,6 % детей по всему миру. (В эту статистику входят регионы крайней бедности, которые мало что выиграли от прогресса: если взглянете только хорошо обеспеченные страны вроде Исландии, то увидите, что тут уровень детской смертности в 2017 году составил 0,29 % по сравнению с 14,8 % в Сомали. Но стоит отметить и то, что даже в самых нищих странах этот показатель намного выше, чем в любой стране в начале XIX века.)

И речь не только о детях: взрослые теперь тоже живут дольше благодаря хорошему питанию, системе здравоохранения, выросшим стандартам жизни, образования и гигиены, а также всем прочим плодам цивилизации, например фактически полному истреблению оспы[98]. Если вы жили в Англии 1850 года и уже дотянули до 30, ваша ожидаемая продолжительность жизни составляла вполне приличные 64 года. Неплохо, но сегодняшний показатель для 30-летнего англичанина – более 82 лет. В целом и дети, и люди среднего возраста живут дольше, чем ранее, особенно в богатых странах. Но юность и средний возраст – это не самое большое достижение, оно всего лишь показывает смерти, которые можно предотвратить с помощью сравнительно простыхмер и медицинских технологий. Нельзя просто наивно продлить статистику «плюс один год жизни за каждые три» в будущее, поскольку по сравнению с тем, что было 150 лет назад, осталось совсем мало такой «простой для устранения смертности».