Кахатанна. Тетралогия (СИ)

– Вы можете просто поверить мне на слово?

– Придется, – проворчал Траэтаона.

Наклонился, поднял из воды все еще бесчувственные тела Веретрагны и Вахагана и, пробормотав: «Хилая нынче молодежь пошла», двинулся к выходу.

Тиермес оказался придирчивее.

– А где кони? – спросил он, обращаясь к Каэ. – А где эти отвратительные существа? Как ты вообще сюда прорвалась?

– Жнец, уймись с вопросами. Коней нам сейчас вернут, мой ждет меня на поверхности. И давай убираться отсюда быстрее. Иди вперед, я тебя догоню.

Тиермес изобразил изумление на своем прекрасном лице, но тоже двинулся туда, где по всем законам логики и разума должен был находиться выход из зала. Однако такового не обнаружил. Видимо, он попытался сделать что‑то с пространством, потому что обернулся к Каэтане и спросил серьезно:

– Что с нами было? Я не могу перенести нас на поверхность...

– Не ты здесь хозяин, Жнец. Может, ты бы и совладал с этим сварливым местечком, но у нас на самом деле нет времени. Иди, прошу тебя, сейчас все образуется.

Тиермес услышал в ее тоне не просто просьбу, а отчаянную мольбу. И уступил. Упрямство не красит никого, даже бога, богу оно вообще противопоказано. Правда, Каэтана не учла, что просить Жнеца уйти вперед еще не означает возможности скрыться от него вообще. Тиермес знал обо всем, что происходит за его спиной. Со странной улыбкой наблюдал он за тем, как выводят из огромного пролома в стене его коня, коня Траэтаоны, щерящегося оскаленной пастью, и скакунов Веретрагны и Вахагана.

Видел, как прощается с Каэ громадное чудовище – катхэксин в золотом венце на лысой чешуйчатой голове. И то, как Богиня Истины прижалась к груди этого монстра, обхватила его за шею руками и поцеловала – искренне, порывисто и вместе с тем нежно, – тоже видел Владыка Ада Хорэ. Он старался не слушать, как прерывисто шепчут они, расставаясь, но все равно не мог избежать этого знания.

– Я найду ее и отпущу на свободу. Живи спокойно.

– Прощай, маленькая богиня, – отвечал катхэксин. – Мы вечно будем ждать тебя.

* * *

Огромный золотистый дракон описал широкий круг в воздухе и опустился на каменное плато, пригнув шею. Каэ забралась на него, рухнула в полном изнеможении.

– Аджахак, меня нет. Я умерла.

– Не совсем. У тебя еще много дел, – ответил ящер.

– Здравствуй, Аджахак, – молвил, подъезжая, Траэтаона. – Это ты сегодня работаешь конем нашей девочки?

– Так вышло. – В голосе дракона звучали нотки классической скромницы.

– Спасибо, что побеспокоился о нас, – поблагодарил Тиермес. – Не представляю, что бы мы без вас делали.

– Благодарность Жнеца – сокровище, которое нужно хранить пуще зеницы ока, – церемонно сказал Древний зверь. – Если ты и впрямь благодарен мне, то давай договоримся: в случае, если душа моя попадет в Ада Хорэ, ты будешь к ней милосерден.

– Договорились, – кивнул Тиермес.

Пока они с Каэтаной выбирались на поверхность, она успела рассказать им все, что знала сама о народе катхэксинов, о хорхутах и дапаонах. Тоскливо, отворачивая лицо, чтобы слез не было видно, сообщила об Олоруне.

– Думаю, это он спас вас. И еще, конечно, помогло то, что сила Мелькарта в этом месте иссякает. Иначе ничего бы у меня не вышло.

– Что‑то я не помню случая, чтобы у тебя ничего не вышло. – Траэтаона наклонился, чтобы поцеловать ее.

Двух коней он вел в поводу. Веретрагна и Вахаган были перекинуты поперек седел, они все еще находились вне сознания. Видимо, им здорово досталось, да и пробыли они на нижнем Джемаре гораздо дольше остальных.

Тиермес уже успел послать зов Джоу Лахаталу, а затем Арескои и га‑Мавету. Кто‑то из Новых богов должен был явиться на Джемар, чтобы забрать своих братьев. Так и вышло.

Сам Змеебог поджидал недалеко от Белой скалы, коротая время разговорами с Аджахаком. К моменту его появления Древний зверь уничтожил всех хорхутов в округе, и – как результат – эта часть Джемара стала на самом деле пустынной. Теперь, оглядывая поле битвы, дракон думал, что он немного перестарался. Мало того, что тела убитых валялись повсюду живописными грудами, – изменился пейзаж. Вывороченные скалы, разметанные по всему плато обломки камней – каждый размером с хороший дом, глубокие борозды, оставленные чудовищными когтями, и множество прочих деталей, которые были созданы исключительно при вмешательстве грозного сына Ажи‑Дахака.

– Впечатляет, – сказал Джоу Лахатал, озираясь по сторонам.

За своими братьями он явился в колеснице, отлитой из белого золота и запряженной крылатыми змеями. Алый плащ сверкал и переливался на солнце, доспехи сияли ослепительной белизной.

– Рад, что тебе понравилось, – отозвался дракон. – Но, по‑моему, чуть‑чуть чрезмерно. Чрезмерность же граничит с безвкусицей. А этого я уже немного боюсь.

– Полно, Аджахак! Они другого и не заслуживали, – рассмеялся Змеебог.

– Не торопись так рассуждать, мальчик мой, – наставительно заметил дракон. – Художник должен во всем знать меру и оставаться достойным этого гордого звания.

– Тебе виднее, – с невольным уважением сказал Лахатал. – А теперь, прости мне мое нетерпение, что здесь произошло? Где Каэтана, где все остальные?