Кахатанна. Тетралогия (СИ)

— Мы нашли оговоренное, но не знаем, отдашь ли ты нам эти вещи.

— Что же это? — спросил шеид, про себя приготовившись соглашаться без раздумий. Он высоко оценил услугу, оказанную ему лурдами. И реально смотрел на вещи: если он сейчас нарушит соглашение, то от Тиладуматти в течение суток не останется камня на камне — он уже видел, что произошло с унгараттами, и вовсе не хотел разделить их горькую судьбу.

— Вон те идолы, — указал Мадурай на две бесформенные груды, теряющиеся в темноте. — Они когда‑то были вывезены с Варда твоими подданными; это домашние божества наших предков — мы их любим и хотели бы забрать с собой. Здесь им все равно не находится дела.

Теконг Бессар весьма удивился. Сколько он себя помнил, идолы стояли в углу. Он когда‑то пытался расковырять одного из них, чтобы узнать, что там, под слоем глины, но отец запретил ему это делать, сказав, что если это изображения каких‑то неведомых духов, то они вполне могут обидеться на такое неуважительное отношение. Сняли их с какого‑то из разбившихся о рифы и затонувших в море Сейбо кораблей. Из соображений безопасности — проще говоря, на всякий случай — спрятали в царской сокровищнице. Во всяком случае так объяснял их происхождение отец Теконг Бессара. А как оно было на самом деле, знали, пожалуй, только сами идолы. Ценности в них было ни на грош, а если и была, то шеид о ней не подозревал. И поскольку был человеком разумным, то сразу согласился на просьбу лурдов, не задавая глупых вопросов о том, что делали их домашние божества на Варде — то есть весьма далеко от пылающего Гобира.

— Берите, конечно берите. Если хотите чего‑то еще, то я буду рад исполнить вашу просьбу.

— Спасибо, шеид, — ответил Баяндай. — Но сверх уговора нам ничего не нужно. Мы же дали тебе слово.

Теконг Бессар с любопытством следил, как эти диковинные люди станут выносить из подземелья золото и идолов — ведь и то и другое весило немало. Скорее всего человек десять нужно было для того, чтобы справиться с этой тяжестью. Но братья долго не мешкали. Один подхватил полный сундук золотых монет, а второй поднял на плечи обе глиняные фигуры.

Теконг‑Бессар точно знал, что внутри они отнюдь не полые.

Так лурды еще раз удивили его — уже на прощание. Вечером того же дня корабль лурдов отчалил от пристани. Прощаясь, Баяндай пообещал шеиду, что будет продолжать следить за тем, как развиваются события на Имане. И непременно придет на помощь, если Теконг Бессару потребуются его услуги. О цене они договорятся потом.

Когда берега Тиладуматти скрылись за горизонтом, Мадурай и Баяндай зашли в просторную каюту, которую занимали вдвоем. Правда, теперь в этом помещении было тесно, потому что большую часть места занимали два огромных глиняных идола.

Теконг Бессар весьма удивился бы, если бы знал, что братья как по команде подняли тяжелые топоры и с размаха вонзили их в глину. Когда первый слой был полностью сбит, под ним обнаружилось дерево. Его постигла та же судьба. В деревянных саркофагах, изрубленных в щепки, лурды нашли металлические сосуды, повторяющие форму больших изображений. С сосудами братья обращались гораздо более осторожно и вскрыли их только полчаса спустя.

В этот миг каждый из них стал обладателем украшения — подвески из зеленого золота. Той самой платы, которую отдал Теконг Бессар за победу над унгараттами.

В памятном сражении под Маягуаной было убито полторы сотни лурдов и несколько тысяч рыцарей ордена унгараттов.

Несколько тысяч душ — вот цена, которую Баяндай и Мадурай заплатили за талисманы Джаганнатхи.

* * *

Магнус и Астерион выглядели настоящими заговорщиками. Каэ только диву давалась, как они умудрились спеться за столь короткое время. Молодой чародей и прекрасный Бог Ветров проводили вместе все свободное время, а это значит — почти целый день плюс изрядный кусок того времени, когда приличные люди предпочитают отдыхать.

С другой стороны, как откомментировал эти события Номмо, приличными людьми тут и не пахло. Магнус только пожал плечами в ответ на эту реплику — по идее полагалось бы оскорбиться, но ведь Хозяин Лесного Огня ничего предосудительного и не сказал, всего лишь чистую правду.

Смерть Рогмо потрясла всех обитателей Салмакиды.