На сей раз никто не препятствовал Каэтане достичь цели ее путешествия. Она полагала, что враг пропустил ее на крайний север Алана вовсе не потому, что смирился со своим поражением, а потому, что сейчас где‑то берет реванш. Несколько талисманов, недоступных теперь Ниппи, заставляли ее постоянно находиться в напряжении, хоть она и старалась никого не посвящать в свои смятенные чувства. Какое‑то время они парили молча. Почти белое, такое же сверкающее, как и снега под ним, небо было совершенно безоблачным, и солнце стояло почти у самой кромки горизонта. Внезапно Ниппи завопил во весь голос:
— Снижаемся! Снижаемся, это уже рядом!
— Вниз, — негромко приказал Кэбоалан своим диковинным скакунам, и золотые грифоны устремились к указанному месту.
То была высокая ледяная гряда, образованная, наверное, в течение многих лет снегопадами и сильными ветрами.
— Здесь рядом море, — пояснил солнечный бог. — Иногда вскрываются полыньи, и ветер гонит волны прямо на каменный барьер. Некогда он был невысок, однако со временем становился все больше и больше от наслоений льда и замерзшего снега. Здесь ведь никогда не бывает настолько тепло, чтобы растопить эти глыбы. Так где же сам талисман?
— У вас под ногами, если вы пройдете еще несколько шагов вправо и два шага прямо, — моментально откликнулся перстень.
— Пошли, — согласился Солнцеликий.
Он легко соскочил со своей колесницы, повисшей в нескольких локтях над белоснежной поверхностью, и помог выбраться Каэтане. Повинуясь его знаку, грифоны моментально взвились к облакам и застыли там, помахивая крыльями, чтобы на недосягаемой высоте ждать своего господина.
— Это обязательное решение? — удивилась Каэтана.
— Да. Иначе колесница да и сами грифоны прожгут здесь все насквозь, и даже камень.
— Как же мы не сгорели?
Кэбоалан посмотрел на очаровательную богиню с укоризной:
— Когда ты привыкнешь к своему могуществу?
— Никогда. Зато постараюсь не задавать глупых вопросов.
— Договорились, не задавай вопросов, касающихся всевластия и могущества. — Прекрасный бог понизил голос до шепота и признался:
— Я и сам ничего в этом не понимаю. Просто привык, что дела обстоят именно так. Эй, перстень‑провидец, мы на месте?
— Да, искрящийся!
Солнцеликий хохотнул, затем приобнял Каэтану за плечи одной рукой, а другой вытянул свое копье так, чтобы его огненное золотое острие указывало в нужную точку на белоснежном покрывале. От всего его тела исходило звездное сияние, и волосы извивались, словно языки пламени. Глаза Аэ Кэбоалана разгорались все ярче и ярче, становясь похожими на расплавленное золото. Каэтана услышала шипение и перевела взгляд с лица своего спутника на его копье. Снег за эти несколько кратких мгновений успел не только растаять, но и испариться на довольно обширном пространстве. И теперь они стояли ниже уровня поверхности, в своеобразном ледяном — весьма глубоком — колодце диаметром в пять или шесть длин копья. Под ногами у них был камень; и Каэтана пожала плечами, обращаясь к Ниппи:
— Талисман еще ниже?
— Странно, не понимаю, — протянул перстень. — Кажется, что нет. По моим представлениям, он должен быть прямо тут, но, если ты спрашиваешь, значит, его нет?
— Нет, нет, — резко оборвал его Аэ Кэбоалан. — Ищи.
— А что искать, когда вот он?
— Начинается, — проскрежетала Каэтана зубами. — Ты приготовься, Аэ, сейчас может произойти что угодно.
— Да. — Солнечный бог описал концом копья широкий круг, словно провел в воздухе черту, отделив себя и Каэтану от остального мира. Это странное действие моментально принесло результаты: на каменной поверхности образовалось правильное золотое пятно, по краям которого вздымалась к небесам огненная стена. Небольшие протуберанцы срывались с языков пламени и уносились ввысь. И в этом ослепительном свете стала видна черная тень, словно дыра, выкроенная в пустоте. Тень была обрезана по пояс, и за пределами круга продолжение отсутствовало. Но и того, что проявилось в свете истинного солнца, было вполне достаточно.
Обладатель тени явно пытался прорваться за золотую черту, но это ему не удавалось, и только его бесплотная часть пересекала ее; правда, и тень корчилась в сиянии солнца.
— Сейчас я его уничтожу, — пробормотал Кэбоалан.
Огромные мышцы на его янтарном теле взбугрились и заиграли, на руке, сжимающей копье, проступили голубоватые вены.
— Стой!
Каэ преградила ему дорогу. С подобным она никогда не сталкивалась, но зато догадывалась, что прав был Ниппи, когда предсказывал, что освобожденные врагом талисманы станут вовсю помогать своим собратьям.
— Кто здесь? — спросила спокойно, неуловимым движением обнажая верные клинки.
— Я хранитель талисмана, — прогудел будто бы из‑под земли голос, от которого земля под ногами заходила ходуном. — Зачем вы явились сюда, несчастные?
— Ты хоть понимаешь, с кем говоришь?! — тут же вспылил Солнцеликий.
— А мне все равно, бессмертный, — прогудел голос. — Я узнал тебя, Бог Солнца, но это ничего не меняет.
— Ты?!
— Я, могущественный Аэ Кэбоалан, я…