Какое надувательство!

— Догадка, простите, о чем?

— Сосредоточьтесь, Майкл, на нашей беседе во время последней встречи. Насколько мне помнится, в какой-то момент вы высказали утверждение в том смысле, что оказались во всей этой истории «случайно», а я осмелился предположить, что здесь все немного сложнее. И оказался прав. — Он сделал внушительную паузу. — Вы были избраны.

— Избран? Кем?

— Табитой Уиншоу, разумеется. Теперь слушайте внимательно. Ханрахан даст вам запасные ключи от моей квартиры, и все значимые бумаги вы найдете в верхнем ящике моего стола. Ко мне на квартиру вы должны отправиться как можно быстрее и хорошенько эти бумаги изучить. Первое, что вы найдете, — письмо Табиты в «Павлин Пресс», датированное 21 мая 1982 года, где впервые выдвигается предложение написать книгу о ее семействе. И сразу же возникает вопрос: как она вообще узнала о существовании этого издательства? Ответ оказался довольно прост и не потребовал ничего хитроумнее изысканий в пестрой истории предпринимательской карьеры Макгэнни. Я обнаружил документы, предполагающие, что за последние тридцать лет при его участии было создано не менее семнадцати компаний. Большинство из них прошли через процедуру банкротства, а некоторые стали предметом уголовных разбирательств, связанных с налогообложением. Макгэнни управлял ночными клубами, фармацевтическими корпорациями, службами знакомств, страховыми конторами, курсами заочного обучения и в конце концов объявил себя литературным агентом; вне всякого сомнения, именно это и подтолкнуло его к мысли основать «Павлин Пресс». Макгэнни понял, что существует целый класс людей из числа самых наивных и беззащитных членов общества, которые так и просят, чтобы их облапошили, и люди эти — начинающие, но бесталанные авторы. Судя по всему, одним из предприятий Макгэнни в середине семидесятых годов была сеть залов для лотереи бинго; сеть эта попала на карандаш к властям Йоркшира, а равно и в других местах. И взялся защищать его в том деле не кто иной, как наш старый знакомец Праудфут — поверенный самой Табиты Уиншоу; он и продолжал вести юридические дела Макгэнни до самой своей безвременной кончины — насколько мне удалось выяснить, в 1984 году. Вот и наше недостающее звено: Табита обращается к Праудфуту и просит его найти подходящего издателя, и кудесник Праудфут предоставляет ей такого человека. Кроме того, Праудфут наверняка знал, что предложение Табиты будет принято, поскольку финансовое положение компании в то время было весьма безнадежно. Это вы сможете увидеть сами из годового отчета, который я предусмотрительно включил в свои трофеи. Итак, к уже доказанной готовности Макгэнни заниматься нещепетильными сделками добавьте финансовую неуверенность, и вы увидите: едва ли можно было ожидать, что он откажется от щедрого предложения Табиты. И он даже глазом не моргнул, как на его месте сделало бы большинство людей, по поводу ее единственного необычного условия. — Финдлей остро взглянул на меня. — Вы, разумеется, догадываетесь, каково оно?

Я пожал плечами:

— Понятия не имею.

Финдлей рассмеялся сухо и натянуто.

— Судя по письму, она настаивала — настаивала, подчеркиваю, — что книга может быть написана только вами и никем больше.

Звучало совершенно бессмысленно.

— Но это же абсурд. Я не знаком с Табитой Уиншоу. А в 1982 году мы даже… не знали о существовании друг друга.

— Ну, о вашем она, очевидно, знала.

Финдлей откинулся к стене и принялся рассматривать свои ногти. Ему явно нравилось, в какое смятение повергла меня его информация. Через некоторое время он холодно заметил — больше из озорства, как я подозреваю, нежели по какой-то иной причине:

— Вероятно, ее ушей достигли слухи о вашей литературной репутации, Майкл. Она могла прочесть рецензию на один из ваших романов, вызвавших восхищение широкой публики, и решила, что без услуг именно такого человека никак не сможет обойтись.

Я едва обратил внимание на его замечание: мне пришло в голову несколько новых вопросов — причем весьма неприятного свойства.

— Да, но послушайте — я ведь уже рассказывал вам, как получил эту работу. Там была эта женщина, Элис Хастингс, мы познакомились с нею в поезде, достаточно случайно.

— Достаточно преднамеренно. Мне кажется, вы это поймете. — Финдлей извлек откуда-то зубочистку и теперь выковыривал грязь из-под ногтя на большом пальце.

— Да я прежде в жизни ее не видел.

— А после?

— Можно считать, что нет. По крайней мере, мы не разговаривали.

— Весьма любопытно, не так ли? Сколько — восемь лет вы имеете дело с этой фирмой?..

— На самом деле, — занял я оборонительную позицию, — я заметил ее около офиса несколько месяцев назад — она выходила из такси.

— Кажется, припоминаю, — сказал Финдлей, ткнув в мою сторону зубочисткой, — что, рассказывая мне свою историю, вы кратко описывали эту женщину.

— Да — длинные темные волосы, длинная хрупкая шея…

— …и лицо, как у лошади.

— Неужели я говорил о ней именно так?