Кактус второй свежести

Средний сын предложил энкавэдэшникам перекусить. А те открыли огонь и убили всех. Угрызений совести никто из сотрудников комиссариата внутренних дел не испытывал. Забрасывая трупы землей, они деловито обсуждали необходимость осмотра имения, поиска других ценностей. Все ювелирные изделия, снятые с убитых, складывали в чемодан. Его держал человек, которого Глаша очень хорошо знала, управляющий имением Сафоновых. Она не могла поверить своим глазам. Парень буквально боготворил хозяев, жестко отстаивал интересы барина, который пожалел малыша, чьи родители погибли при пожаре, забрал и воспитал его вместе со своим сыном. N получил от Сафоновых все: любовь, образование, его сделали управляющим, назначили сверхщедрое жалованье, женили на девушке из приличной семьи с большим приданым. Молодой барин, с которым рос N, стал крестным сына своего друга детства. И вот такой поворот. Чудом избежавшая смерти Глафира сидит в кустах и видит, как N деловито записывает в тетрадь, какие украшения снимают с трупов. И эта картина шокировала ее даже сильнее, чем вид телеги с трупами. Глафира не стала лукавить, она честно указала, что следила за жизнью поганого человека, знает, что он достиг при коммунистах успеха, стал известным. Сейчас он уважаемый член общества, хорошо обеспеченный, женатый, с ребенком. Завершая самую мрачную главу своей книги, Глафира писала: «Я знаю имена всех членов семьи сей нерукопожатной личности. Но разве супруга или дочка виноваты в том, что совершил в молодости N? Однозначно нет. Поэтому я никогда никому не сообщу их имен. Если подлый человек прочитает мои воспоминания, он себя узнает, поэтому следующие слова обращены только к нему: «Гореть тебе в аду».

Кузя сделал глоток воды.

– Ожерелье Анастасии оказалось в том самом чемодане. Где он сейчас? Неизвестно. Как складывалась судьба Глафиры, которая знала, что случилось в подмосковном лесу в тридцатых годах прошлого века? Замуж Оловкина никогда не выходила, детей не имела, скончалась в глубокой старости, перешагнув столетний рубеж.

Глава девятнадцатая

– Спасибо за подробный доклад, – остановил Кузю Дегтярев. – Ответь на основной вопрос: ожерелье Насти где? О нем что-то известно? Украшение, которое подложили Василисе, настоящее?

Кузя свел брови к переносице.

– Нечаев, оценщик, очень умный человек. Он о многих ювелирных редкостях способен роман написать. Я его заслушался, это Валерий Борисович сообщил мне про книгу Оловкиной. Почему он про нее вспомнил? Нечаев собирает альбомы, разные издания, где идет речь о драгоценностях. Раньше он работал с каталогом, сидел в Ленинской библиотеке. Сейчас ему легче, он просто запускает поиск в компьютере. Глафира снабдила свою книгу рисунками колец, серег, браслетов, короче, всего, что имели Сафоновы. Она очень гордилась, что патриарх семьи именно ей доверил ухаживать за «алмазным фондом». Оловкина рассказала, как в детстве спала в раритетных жемчужных бусах, потому что бурмицкое или кафимское зерно[6] умирает, если долго не соприкасается с кожей человека. Глаша повествовала об особых тряпочках для протирки колье, о растворе, в котором мыла кольца. Глаша обожала драгоценности Сафоновых, считала их живыми, приписывала им разные магические свойства. Она верила, что изумрудный перстень мог убрать сердечную печаль, считала, что огромный сапфир меняет цвет в зависимости от настроения хозяйки, а рубиновое ожерелье исцеляет мигрень. Глафира обладала удивительной памятью. Спустя много лет после расстрела Сафоновых Глаша нарисовала в цвете и в деталях все раритеты и подробно их описала. Посмотрите на экран.

Все повернулись туда, где висела плазма.

– Это то самое ожерелье Анастасии, картинка из книги Глафиры.

– Прекрасная работа, – восхитился Сеня, – указаны размеры и количество камней.

– А слева фото колье, которое нашла Василиса, – продолжил Кузя, – найдите хоть одно отличие!

– Несложная задача, – сказала я, – в украшении, которое получила Герасимова, слева от центрального роскошного бриллианта не хватает одного небольшого сапфира.

– Вот! – обрадовался Кузя. – Теперь изучаем перечень вещей, найденных на тумбочке у кровати, на которой скончалась Глафира. Зачитываю. «Лампа настольная с бежевым абажуром без рисунка, будильник, пустая чашка, кувшинчик с водой, самовязаная белая салфетка из катушечных ниток, пустая упаковка из-под таблеток «Короморон», носовой платок с вышивкой, чашка без признаков жидкости, в ящике коробка, в ней небольшой кусок стекла синего цвета овальной формы».

Кузя прервал чтение.

– Опись составлял опер, он не разбирался в драгоценных камнях. А в лаборатории поняли: это сапфир. Значит, в столике хранилась шкатулка с драгоценным камнем, который по форме и размеру совпадал с пустым «гнездом» колье, которое пропало. Вот вам еще одно фото.

– Ожерелье сняли с мертвого тела девушки перед тем, как сбросить ее в общую могилу! – воскликнула я. – Может, Глафира после отъезда сотрудников НКВД попыталась раскопать захоронение, чтобы проверить, вдруг кто жив?