Календарные обычаи и обряды народов Восточной Азии. Годовой цикл

Китайский ученый Лу Хуачжу в первой трети XIX в. писал, что Новый год отмечался тибетцами как самый главный праздник. В числе первых весенних праздников он упоминает обряд «открытие драгоценностей», исполнявшийся в конце 2-го или начале 3-го весеннего месяца [Лу Хуачжу, 1828, с. 130]. Лу Хуачжу выделял также праздники 4-й луны, рассказывая одноименно о соблюдаемом в этот период посте; описал праздники конца 6-й луны, сопровождаемые лазаньем на мачтовые шесты, борьбой, другими состязаниями, и 15-го дня 7-го месяца — Дня установления начала жатвы, выходы за город к рекам в 7-м и 8-м месяцах; в 15-й день 10-й луны отмечался День рождения принцессы Вэньчэнь [Лу Хуачжу

, 1828, с. 132].

Другие китайские авторы, писавшие в 50-х годах XX в., выделяли в качестве отправных точек праздников те же отрезки времени, однако названия праздникам давали иные [Shen, Liew, 1953]. Весенние обряды и обычаи земледельцев Тибета описаны, в частности, Фань Буи [Фань Буи

, 1953, с. 34–36].

Важными источниками явились материалы, собранные русскими и западноевропейскими путешественниками и исследователями с середины XIX до второй половины XX в. на территории собственно Тибета, в районах Гималаев, районах с тибетским населением в китайских провинциях, тибетских поселениях в Индии. Интересны отдельные разделы о праздниках и праздничной обрядности в монографиях и исследованиях по истории, культуре и этнографии Тибета.

Дневниковые записи русских путешественников Г. Цыбикова, Г.Н. Потанина, П.К. Козлова, Б. Барадийна, Ю.Н. Рериха содержат данные о годовом праздничном цикле и связанных с ним обрядах тибетцев Амдо, Кхама, провинций Сычуань, Ганьсу, района оз. Кукунор, Лхасы. Эти авторы описывали праздники, которые они наблюдали во время своих путешествий в конце прошлого — начале нынешнего века у оседлого населения и частично у кочевников, а также в монастырях Гумбум и Лавран. Они обратили внимание на характерную черту многих праздников — паломничества и путешествия к водным источникам, горным вершинам, близлежащим монастырям.

Описания составного элемента праздничной обрядности — театральных спектаклей, как светских по своему характеру, так и религиозных, исполнявшихся во время весенних праздников и посвященных эпическому герою Гэсару из Линга (Линг — название Тибета в одной из версий эпоса), а также во время Праздника урожая — Чам Миларэпы, — сделаны Б. Барадийном и Ю.Н. Рерихом. Г.Ц. Цыбиков, проживший в Лхасе почти год, имел возможность проследить течение годового праздничного цикла. Поэтому он описал праздники как зимние, так и весенне-летние. Его сведения, собранные в начале XX в., подтверждаются материалами американских путешественников, оказавшихся в Лхасе в 40-е годы XX в. П.К. Козлов помимо официальных, государственных праздников описал собственно монастырские — праздники монастырей Гумбум и Лавран. Одним из самых любимых народных праздников монастыря Гумбум был Праздник шапок, когда на два, а то и на три дня «ворота монастыря открывались для женщин, которые по традиции имели право на вход в монастырь только два раза в год: в день „Праздника шапок“ и 1-го числа 3-го месяца» [Козлов, 1923, с. 293]. В монастыре Лавран торжественно отмечался День основания монастыря (приблизительно в начале 7-го месяца) и День памяти основателя монастыря Чжамьян Шадпы I (в середине 4-го месяца) [Козлов

, 1923, с. 472].

Описания праздников тибетцев Западного Тибета и сопредельных территорий, накопленные со второй половины XIX в. исследованиями А. Франке, А. Уоделла, Х.Х. Годвин-Остина, совпадают с данными, которые приводят исследователи середины XX в., такие, как Д. Туччи, Р. Стейн, Д. Снеллгров. Особый интерес представляют работы Р. де Небески-Войковица, собравшего уникальные данные по праздничной обрядности, обычаям и мифологии тибетцев в XX в. Во всех этих работах важны высказанные авторами идеи по теории календарной обрядности тибетцев. Так, заслуживает внимания положение Р. Стейна о том, что специфические характеристики обрядности новогоднего праздника перекликаются с чертами обрядности летних праздников. И в том и в другом цикле воинственные упражнения указывали на характер божеств, покровительствовавших человеку и его дому; спектакли и другие театрализованные зрелища предназначались для умилостивления Хозяев земли (Сабдаг), Хозяев местности (Жибдаг) и других духов, «обеспечивавших» созревание и сбор урожая [Stein, 1972, с. 212, 219]. По мнению М.Х. Дункана, основу Праздника урожая составили обряды, связанные, во-первых, с будущим посевом, заботой об урожае следующего года, инициацией воинов, началом торговли, а во-вторых, с благодарением за собранный прекрасный урожай и победу над врагами. Цель ежегодных Праздников урожая — благодарственные приношения локальному божеству, от милостей которого зависят погодные условия, благосостояние общины, здоровье ее членов [Dunkan, 1955, с. 10].