Календарные обычаи и обряды народов Восточной Азии. Годовой цикл

День зимнего солнцестояния, обозначавший поворотный пункт космического процесса, когда в глубине достигшего своей кульминации инь начинало усиливаться светлое и активное ян, играл заметную роль и в народном календаре, особенно в Центральном и Восточном Китае, где он приравнивался к празднику Нового года. «Зимний солнцеворот важен, как Новый год», — гласила популярная в этой части Китая поговорка. Так, в Сучжоу в канун зимнего солнцестояния все лавки в городе закрывались на три дня, и местные жители, одевшись по возможности во все новое, дарили друг другу подарки и поздравляли друг друга, как на Новый год [Гу Лу

, 1973, с. 3845]. Так же поступали и в других областях Юго-Востока, где день зимнего солнцестояния нередко называли также «малым Новым годом». По погоде в этот день многие крестьяне гадали о будущем урожае. На Севере хорошей приметой считалось обилие снега, на Юге — ясная погода [Гуцзинь, 1934, кн. 22, с. 60а]. В Юго-Восточном Китае накануне зимнего солнцеворота семьи в полном составе собирались для поклонения предкам и пиршества по новогоднему образцу. В этот день считалось плохой приметой браниться, смеяться и говорить о неприятных делах. Как и в Новый год, после принесения жертв предкам младшие члены семьи отбивали поклоны старшим, а представители одного и того же поколения кланялись друг другу; ученики кланялись своим учителям. По старинному обычаю, женщины дарили старейшим мужчинам сандалии. Во многих местностях в канун зимнего солнцеворота как было принято и на Новый год, не ложились спать [Гу Лу, 1973, с. 384: Ху Пуань 1923, ч. 2, цз. 4, с. 25]. Но бывало и так, что старики и дети, не имевшие в себе много силы ян

, ложились спать пораньше в эту самую длинную в году ночь, знаменовавшую наивысший подъем силы инь [Чжзцзян, 1986, с. 389]. Кое-где на Юго-Востоке долго сохранялись характерные для новогодних празднеств экзорсистские процессии: группы нищих, наряженных демонами, ходили по домам, изгоняя поветрия уходившего года и получая в дар деньги и еду [Гуцзинь 1934, кн. 22, с. 606]. Лодочники г. Ханчжоу, составлявшие в провинции сословно-профессиональную группу и праздновавшие зимнее солнцестояние с наибольшей торжественностью, украшали свои лодки разноцветными полосками бумаги и выставляли к пиршеству лепешки с кунжутным семенем и чаши риса с воткнутыми в него ветками мандаринового дерева и кипариса, как было принято на Новый год [Ху Пуань

, 1923, ч. 2, цз. 4, с. 17].

Во многих местностях Центрального и Восточного Китая сохранялся зафиксированный еще в первых столетиях нашей эры обычай в день зимнего солнцеворота есть красные бобы, которые наделялись в китайском фольклоре способностью «отвращать эпидемические болезни». Примечательно, что в уезде Дунтай (провинция Цзянсу) существовал обычай в 1-й день 10-го месяца ставить на кухне чашку риса с красными бобами (так называемого красного риса) в качестве заклятия от мух. Этот рис затем дарили родственникам и друзьям [Ху Пуань, 1923, ч. 2, цз. 3, с. 108].

В Гуанчжоу главным угощением на лень зимнего солнцестояния была рыба, фаршированная мясом крабов и креветок, редькой и другими овощами. Гуанчжоусцы называли ее «рыбной живностью», и местная поговорка гласила: «В летний солнцеворот едят собачье мясо, в зимний солнцеворот едят рыбную живность» [Гуандун, 1972, с. 10].

Однако важнейшей обрядовой едой в день зимнего солнцестояния были особые рисовые клецки. На Севере их называли хуньдунь

, как именовали в Китае состояние первозданного хаоса, на Юге — просто «шариками» (туаньцзы, туаньюаньцзы). Подобно красным бобам, рисовому печенью, пельменям и другим кушаньям, которые ели как в день зимнего солнцестояния, так и на Новый год, рисовые клецки готовили к самому короткому дню года даже в Пекине и прочих местностях, где не было принято приносить родственникам и друзьям поздравления по образцу новогодних. Жители Пекина говорили: «В зимний солнцеворот едят хуньдунь, в летний солнцеворот едят лапшу» [Ли Цзяжуй, 1936, с. 105]. Эти клецки шарообразной формы вылепливали из сладкого теста, замешенного на отборной рисовой муке, и оставляли у очага, дожидаясь, пока они затвердеют. Жители Тайваня изготавливали несколько особенно крупных, размером с куриное яйцо, клецок, называя их «шариками-матерями». Из того же сладкого теста они делали фигурки свиней, уток, собак, зайцев, рыбок и прочих существ [У Интао, 1980, с. 31]. В Фуцзяни на жертвенный столик ставили блюдо с 12 клецками, символизировавшими 12 месяцев года. Эти клецки воспринимались также как символы серебряных слитков, употреблявшихся в качестве денег. В день зимнего солнцестояния их дважды — утром и после полудня — приносили в жертву предкам и богам, а также приклеивали к дверям и окнам домов, семейному ложу, колодцу, курятнику, свинарнику и другим хозяйственным постройкам, выражая благодарность духам-покровителям дома и хозяйства за благополучие семьи в истекшем году и моля о ее процветании на будущее.