Калигула. Недоразумение. Осадное положение. Праведники

Действительно, доносится звук движущейся кареты, сначала издалека, потом все ближе и ближе. Она проезжает под окнами и снова удаляется. Долгое молчание.

Анненков. Через несколько секунд…

Прислушиваются.

Анненков. Как долго.

Дора жестом останавливает его. Долгое молчание. Где-то вдали слышен колокольный звон.

Анненков. Это невозможно. Янек уже должен был бросить бомбу… Карета сейчас уже подъехала к театру. А Алексей? Смотри! Степан возвращается назад и бежит к театру.

Дора(кидаясь к нему). Янека схватили. Конечно, его схватили. Надо что-то делать!

Анненков. Погоди.

(Прислушивается.) Нет. Кончено.

Дора. Как это случилось? Янек арестован, ничего не успев сделать! Он был ко всему готов, я знаю, – к тюрьме, к суду. Но после того, как убьет великого князя! А не так, не так, нет!

Анненков(глядя на улицу). Воинов! Скорей!

Дора идет открывать. Входит Воинов. Лицо его искажено.

Анненков. Алексей, ну, говори же.

Воинов. Я ничего не знаю. Я ждал первой бомбы. Я видел, как карета завернула за угол, но ничего не случилось. Я совсем потерял голову. Я решил, что ты в последнюю минуту переменил наш план, подождал еще. А потом побежал сюда…

Анненков. А Янек?

Воинов. Я его не видел.

Дора

. Его арестовали.

Анненков(по-прежнему глядя на улицу). Вот он! Дора снова идет открывать.

Входит Каляев. Лицо его залито слезами.

Каляев(совершенно потерянный). Братья, простите меня. Я не смог.

Дора подходит к нему и берет его за руку.

Дора. Ничего.

Анненков. Что случилось?

Дора(Каляеву). Ничего. Иногда в последний момент все рушится.

Анненков. Но это невозможно.

Дора. Оставь его. Это не с тобой одним, Янек. Швейцер в первый раз тоже не смог.

Анненков. Янек, ты испугался?

Каляев(вздрагивая). Испугался? Нет. Ты не имеешь права!

Звонят условным звонком. По знаку Анненкова Воинов выходит. Каляев садится в изнеможении. Молчание. Входит Степан.

Анненков. Ну?

Степан. В карете великого князя были дети.

Анненков. Дети?

Степан

. Да. Племянник и племянница великого князя.

Анненков. По сведениям Орлова, великий князь должен был ехать один.

Степан. Там была и великая княгиня. Полагаю, слишком много людей для нашего поэта. К счастью, шпики ничего не заметили.

Анненков что-то тихо говорит Степану. Все смотрят на Каляева; он поднимает глаза на Степана.

Каляев(растерянно). Я не мог предвидеть… Дети, особенно дети. Ты видел детей? У них иногда такой серьезный взгляд… Я никогда не мог его вынести… А ведь за мгновение до этого, в темноте, на углу площади, я был счастлив. Когда вдали показались фонари кареты, клянусь тебе, сердце у меня забилось от радости. Чем ближе была карета, тем сильнее оно билось. Оно стучало так громко. Мне хотелось прыгать. Кажется, я смеялся. И повторял «да, да»… Ты понимаешь? (Он отводит глаза от Степана, вид у него снова убитый.) Я побежал к ней. И вот тут я их увидел. Они-то не смеялись. Они сидели совсем прямо и смотрели в пустоту. Какие они были грустные! Затянуты в свои парадные костюмы, руки на коленях, так и застыли по обе стороны дверцы! Я не видел великой княгини. Я видел только их. Если бы они на меня посмотрели, наверно, я бы бросил бомбу. Хотя бы для того, чтобы погасить этот грустный взгляд. Но они все время смотрели прямо перед собой. (Он поднимает глаза на остальных. Еще тише.) И тут – не знаю, что со мной случилось. Рука у меня обмякла. Ноги дрожали. А через секунду было уже поздно. (Молчание. Он сидит потупясь.) Дора, мне приснилось, что в ту минуту зазвонили колокола?

Дора. Нет, Янек, тебе не приснилось.

Она кладет ему руку на плечо. Каляев поднимает голову. Все оборачиваются к нему. Он встает.